Лишь иногда приходилось помогать следователю, остальное он делал сам и даже успевал опрашивать меня.

Когда было около полудня, он вдруг спустился вниз и, бегло глянув на меня, спросил:

— Будешь кофе?

Не успев обдумать предложение, я кивнула, пролистывая одно из дел, что заинтересовало.

— Тогда сбегай, сделай, — мужчина кивнул наверх. — Мне одну чайную сахара и две ложки кофе.

Я поморщилась. Нда-а, джентельмен из него некудышный. Был бы здесь Егор, он бы показал, как нужно обращаться с девушками.

— Давай скорее, Соболева. Дел невпроворот.

Бросив дела, я помчалась на кухню. Чайник долго не хотел закипать, из-за чего я не могла расслабиться. В мыслях крутился вальяжный, наглый Гайдаров и вежливый, нежный Шахтинский. Я невольно сравнила мужчин в голове.

Интересно, кто из них понравился бы мне больше?

Думаю, Егор. Всё-таки в криминалисте были те качества, которые нужны женщине. Любая оказалась бы за его плечами, как за каменной стеной. Мужчина всегда бы заботился, выполнял женские капризы, дарил подарки. Неожиданно заезжал, чтобы отвезти на работу. В любой момент мог бы явиться на помощь…

А что Гайдаров?

Наверное, он бы вечно бурчал себе под нос всякие проклятия. Мог накричать, обозваться, оставить одну. Я, конечно, не знаю его хотя бы настолько, насколько успела познакомиться с экспертом… Однако, мне Тимур кажется холодным, отстранённым, иногда бесчувственным чурбаном.

Стоило мне зайти с кружками кофе в руках, как мои догадки подтвердились.

— Ну ты медленная, конечно. Я за это время, что ты потратила впустую, уже четыре коробки разобрал! Не понимаю, как вы за весь день с Шахтинским успели только половину архива разложить? Можно было бы и весь разобрать.

О! Ну, ещё Гайдаров вечно недовольный и неблагодарный. В копилку выводов о нём добавлены новые термины.

— Тимур Сергеевич, тогда у меня другой вопрос: почему вы к нам вчера не присоединились? С вами-то мы бы точно всё доделали! — не удержалась я. — А-то вы только критиковать горазды. Зато сейчас пожинаете плоды наших трудов.

— Сейчас договоришься, помощница, — мужчина пригрозил мне указательным пальцем. — Тебя прислали, чтобы ты набиралась опыта и помогала всем, чем можешь. А не для вечных упрямств и препираний.

— Любите же вы ставить людей якобы на их место! — я прошла к подоконнику и поставила кружки на него. — Это чтобы не зазнавались?

— Любишь же ты язвить, — повторил в моей манере следователь. — Была бы не такой вредной, мы бы быстрее сошлись.

— «Не такой вредной» — это какой? — сделав глоток горячительного напитка, протаранила взглядом мощную спину, обтянутую пиджаком.

— Послушной! — укоризненно выдавил Тимур, спустившись за кофе.

Его карие глаза оглядели меня с ног до головы уже в какой раз, задержавшись на вздымающейся от дыхания груди и краю юбки. Было не понятно, осуждает мужчина мой сегодняшний наряд или же, наоборот, восхищается им. Другого было не дано лишь потому, что безразличия во взгляде я не видела.

— Я не умею так, — протянула я и отвернулась к окну.

Наслаждение от вкусного кофе и минутки отдыха накрыло меня неожиданно. Я поймала себя на дежавю. Будто мы вдвоём стояли так уже не раз. И даже ближе, чем сейчас.

— Это видно! — заметил следователь, сделав большой глоток. Кипяток обжёг мужские губы, задев чувствительный язык.

Гайдаров зашипел, а я дёрнулась к нему, поставив свою кружку на место.

— Ты сильно обжёгся? — обеспокоенно спросила, усилием воли заставив себя остановиться.

Моя рука застыла в паре сантиметров от его щеки. Я, что же, хотела прижать её к нему?

— Всё нормально, — пробормотал следователь, стоически претерпевая неприятные ощущения. Большая ладонь сжалась в кулак, и от дискомфорта в горле он даже откашлялся. — Не подумал, что так горячо.