Звоню Раде, предвкушая, что весь вечер проведу с ней в неформальной обстановке.

Не спешит брать трубку.

– Я вас слушаю, Егор Борисович, – строгим официальным тоном. – Андрей, извини. Минутку подожди, это мой босс, – долетает будто издалека. Прикрыла плохо динамик, я все слышу. Голос… нежный. Как же бесит, что с другим мужиком она не так холодна, как со мной! Рада ведь с Луной домой поехала… или что-то упустил? Кто это такой?

– Ты шикарно выглядишь. Впрочем, как всегда, – слышу голос воздыхателя. Темная пелена мгновенно застилает глаза.

– Спасибо!

Вы любезничайте! Любезничайте! Я подожду…

– Егор Борисович?..

– Поговори пока с другом, я подожду, – в голосе металл, и это я еще себя держу в руках.

– Извините. Я вас слушаю, – без тени сожаления в голосе.

– Мне нужно срочно с тобой кое-что обсудить. Куда я могу подъехать?

Если начнет артачиться, ее домашний адрес у меня есть. Рада молчит какое-то время, а потом в своей привычной манере выдает:

– В понедельник я буду на рабочем месте. Все и обсудим.

– До понедельника дело ждать не будет!

– Зачем вам куда-то ехать, мы можем и по телефону обсудить. Если что-то с документами, пришлите на почту, я посмотрю.

Можем и по телефону, но меня это не устраивает.

– Рада. Дело срочное, – давлю интонацией в голосе. – Не хочешь, чтобы я подъехал, возвращайся в офис!

Как Егор не вовремя! Вот спрашивается, что за срочность? Я несколько раз проверила все документы, прежде чем ему занести. Что такого произошло, что нельзя обсудить по телефону?

Я начинаю паниковать, когда он предлагает подъехать. В квартиру я его точно не пущу, там Ваня. Не стоит им встречаться. Уверена, что сходство с сыном Егор вряд ли заметит, но чего не бывает? Рисковать не собираюсь. Вряд ли в то время ему нужен был внебрачный ребенок, скорее всего, Егор предложил бы мне избавиться от беременности. Но пять лет бездетного брака могли поменять его мировоззрение, и теперь неизвестно, как он поступит, если узнает правду. Развод Егор со Слепцовой еще не оформил. Вдруг, узнав, что у него есть ребенок, Егор решит забрать его в свою семью. От этой мысли плохо стало, голова закружилась. Я тихонечко прислонилась к стеллажу, чтобы не упасть.

– Рада, дело срочное, – произносит он твердо. Можно подумать, по его интонации я сама об этом не догадалась. – Не хочешь, чтобы я подъехал, возвращайся в офис! – командует Лютаев.

– Егор Борисович, вы меня, наверное, плохо слышали, когда я вам говорила, что не подхожу на эту должность по ряду причин, – произношу спокойно и уверенно. С трудом, но получается. – Самая главная из которых – мой сын. У меня нет няни, бабушки, доброй соседки, которые согласятся присмотреть за малышом. Сейчас мне нужно приготовить ему ужин. Покормить, искупать, поиграть и уложить спать. Я не могу срываться по щелчку и нестись в центр города. Я пойму, если в понедельник на должность помощницы вы возьмете другого человека.

«Ничего страшного», – говорю себе. Я уже представляла, как потрачу зарплату, но расстраиваться не собираюсь. Все это к лучшему.

– Любезничать с мужиками ты время находишь, а если нужно обсудить рабочие моменты, прикрываешься ребенком! – я нервно хватаю ртом воздух. Моему возмущению нет предела. Я не нахожу, что ответить, а он сбрасывает вызов. Меня только что завуалированно оскорбили. К глазам подступают слезы. Смахиваю, чтобы Ваня не заметил. Он болезненно воспринимает, когда мама расстроена. Для него я всегда стараюсь улыбаться, а плакать – когда никто не видит.