В русле компаративного подхода располагается и фундаментальный труд П. Линдерта, изучавшего и сравнивавшего социальные затраты в европейских государствах с XVIII века по настоящее время. Согласно его выводам, объем государственных затрат на социальную помощь к концу XVIII столетия превышал 1 % национального дохода только в Нидерландах, Англии и Уэльсе. К 1820 же годам Англия и Уэльс, по мнению Линдерта, становятся мировыми центрами социальной помощи – как фактически (2, 66 % от национального дохода), так и в публичных дебатах.[96]

Исследователи продолжают спорить о том, когда началась трансформация «старой системы» и можно ли считать реформу 1834 г. «водоразделом», разделившим историю британской социальной политики на два разных мира – «до» и «после». Вдумчивое сопоставление двух систем законодательства о бедных показывает, что «новое законодательство» не было коренной ломкой старого. Действительно, элементы «новой» системы проявлялись в законотворчестве уже с первой половины XVIII в. К тому времени уже был узаконен институт работных домов, культивирован принудительный труд как средство «исправления», введена маркировка пауперов как средство «стигматизации» бедности и формирования социального стыда за нее и даже, по «Акту Гилберта», сделан шаг в сторону централизации общественного призрения. С другой стороны, многие институты и установления «старой системы» продолжали существовать и после 1834 г., а последние положения «Елизаветинского законодательства» были отменены только в 1967 г. Поэтому XVIII – первую половину XIX в. можно считать переходным периодом, сочетавшим в себе черты «старой» и «новой» систем социальной помощи.

Перевод

На имя Уильяма Вебба, приход Хэрролд, в указанном графстве. Мы, чьи имена здесь указаны и скреплены печатями, два мировых судьи Его Величества в графстве Бедфорд, призываем этой бумагой Вас явиться перед нами лично… в пятницу в два часа дня для предоставления объяснения, почему Вы отказываетесь платить налог на помощь бедным в указанном приходе за прошедший год; в случае неявки мы будем действовать так, будто Вы появились, но не объяснились. Написано нами и скреплено печатями в пятый день июня в год от Рождества Христова одна тысяча восемьсот двадцать второй.

Перевод:

Мы, (перечисление имен и фамилий),

Церковные старосты и попечители о бедных прихода в графстве, располагаем в нашем попечении и знаем,

Что (имя мужчины) и его жена (имя женщины) являются жителями, легально поселенными в приходе (название).

Мы заверяем это подписями и печатями (далее – даты)

Многие английские законы о социальной поддержке, как и институты помощи бедным, в разное время зародившиеся в Англии, становились примерами для других европейских государств. Среди таких институтов особое место принадлежит работным домам, которые сами британцы считают пятном на своей исторической репутации и причисляют к т. н. «музеям совести» – то есть местам, напоминающим о вопиющих нарушениях прав человека в мировой истории.[97] Своеобразной иллюстрацией этого «стыда» англичан за существование в их национальном прошлом работных домов можно считать, к примеру, тот факт, что Национальная служба здравоохранения Соединенного Королевства в первые пятьдесят лет своего функционирования с 1947 года указывала на нежелание пациентов госпитализироваться в ряд определенных больниц. Так происходило потому, что непопулярные учреждения здравоохранения в прошлом были работными домами. У англичан, даже по истечении многих лет после завершения эры работных домов и реконструкции этих зданий, ассоциация с ними пробуждала чувства стигматизации и стыда.