Децентрализованная природа воплощения закона 1601 г. в жизнь, с одной стороны, предопределила «неровность» его применения (налоги собирались локально, их сложно было контролировать, у местных законодателей была возможность поднять «порог бедности», чтобы распределять средства среди «заслуженных бедных» или же чтобы заставить работать «незаслуженных бедных»). С другой стороны, он продолжал действовать, например, когда центральное правительство было озабочено разрешением политического и социального кризиса середины XVII века. Это обстоятельство, кстати, отмечали как положительную сторону «старой системы» фабианские социалисты – в частности, С. и Б. Веббы.[66]
В эпоху правления Стюартов и первых трех представителей Ганноверской династии «старый закон о бедных» был снова дополнен рядом поправок.
Одними из самых важных стали «Акты об оседлости», принятые в 1662 и 1697 гг. в дополнение к закону 1601 г. Они утвердили своего рода «институт прописки» пауперов: приход, являющийся для нуждающегося местом его «оседлости» (settlement), нес за него ответственность в случае возникновения необходимости в социальной помощи. Пауперу выдавался «сертификат оседлости» (settlement certificate) – своеобразный документ о «прописке», который в случае переезда на другое место жительства гарантировал, что «домашний» приход окажет ему поддержку. Такой закон принимался главным образом для того, чтобы пресечь миграцию бедняков в города, вызывавшую переполненность столичных приходов пауперами, и ограничить свободу передвижения по стране бродяг и нищих.[67]
В 1697 г. Вильгельм III Оранский издал специальное распоряжение о ежегодных проверках материального состояния всех, получающих помощь, и «отсеивании» тех, кто уже в ней не нуждался.[68]
Еще одним нововведением 1697 г. была маркировка пауперов, получавших пособие по бедности. Они обязывались носить крупную букву «Р» – «паупер» – красного или синего цвета, нашитую на правый рукав верхней одежды, чтобы «отличаться от ленивых, упрямых и нарушающих общественный порядок нищих».[69] Такая маркировка, отличая человека от «плохих» бродяг, в то же время, совершенно очевидно, «стигматизировала» его бедность – пусть даже «законную» – и юридически навязывала бедняку социальный стыд за свое положение.
Следующими поправками к закону 1601 г. стали постановления, которые дали начало юридическому включению в существовавшую систему социальной помощи института работных домов. Этими постановлениями были «Акт о проверке работным домом» (1723), который еще называют «Акт Нэтчбулля», и «Акт о помощи бедным» 1782 г. (или «Акт Гилберта»). Они предоставляли приходам право организовать работные дома, а также создавать «межприходские» работные дома и разделять, таким образом, ответственность за помощь бедным, объединив финансы. Однако закон оставлял местным магистратам право обеспечить трудоспособного взрослого паупера работой и без помещения его в работный дом. Поэтому некоторые округа и графства сопротивлялись нововведениям и предпочитали «по старинке» оказывать материальную помощь «своим местным бедным» или обеспечивать их временной работой.[70]
Итак, если в нескольких словах обобщить юридическую составляющую «старой» английской системы помощи бедным в том виде, в каком она сложилась к концу XVIII столетия, то выводы будут следующими. Под «старым законодательством о бедных», реформированном в 1834 году, подразумевался не один закон, а целая «коллекция» (больше пятидесяти) парламентских актов и королевских статутов, принятых в XVII–XVIII вв. Тремя основными столпами системы были: