Медсестра стала искать по журналу.

– Простите, у нас, нет такой.

– Как нет? Сказали, что у вас. Утром к вам в больницу привезли девушку, она без сознания.

– Ну, так бы и сказали сразу, в терапии она лежит, но туда вход чужим запрещен. Тем более у неё положение критическое.

Виталий уже ничего не слышал, он бежал по коридору вперед, читая указатели. Вбежав на второй этаж, он увидел отделение терапии. Быстро распахнув дверь, он вошел. Дорогу преградил врач.

– Вы куда? Что за безобразие? Где охрана?

– Послушай меня, Пилюлькин. Быстро ведешь меня к девушке, которую привезли сегодня к вам утром без сознания, иначе я по кирпичику разберу вашу богадельню.

– К ней нельзя, её положение критическое.

– Вот поэтому быстро ведешь меня, и не дай бог с ней что-то случится. Сейчас подъедет «скорая», и я заберу ее в Москву.

– Хорошо, но только разденьтесь, здесь же ещё больные.

– Простите.

Макаров на пол кинул одежду и поспешил за врачом. Открыв дверь палаты, он, обалдел. Молодой врач сидел около неё и гладил по голове. Вика бледная лежала с закрытыми глазами.

– Руки убрал от сестры.

– Вы кто?

– Брат. Быстро принесите одежду, я забираю ее.

– Это невозможно. Вы убьете девушку. Я вам не позволю.

Макаров поцеловал Вику в щеку. Глаза у него стали влажными от увиденных перебинтованных кистей рук. Наклонившись к уху, он тихо сказал: «Прости, любимая, все будет хорошо, обещаю».

– Слушай меня внимательно, Ромео, даю 5 минут на сборы. Сейчас подъезжает «скорая», и мы увозим её. Я ясно выражаюсь?

– Вы не имеете право, я сейчас вызову милицию.

– Она уже здесь. Прошу выполнить все требования брата, – улыбаясь, сказал следователь и показал удостоверение.

– Здравствуйте, Михаил Степанович, спасибо вам большое, что нашли сестру. Просите, что хотите, если бы не вы, не знаю, когда бы мы её нашли в этом захолустье.

– Виталий, не шуми, «скорая» уже ждет. Бондаревых будем ждать?

– Честно, не знаю. Это мы недалеко были, а они приедут не раньше, чем через два часа, а то и позже. На дороге гололед.

– Хорошо, по дороге их встретим и развернем. Вот идут врачи «скорой», они все решат после осмотра. Пойдем, выйдем, не будем мешать.

Врачи быстро осмотрели девушку и сказали, что ничего страшного нет. Просто ей сделали снотворное, чтоб меньше ощущалась боль в кистях рук. Макаров сам перенес её в «скорую» на руках и остался с ней. Отец и следователь на машине ехали следом.

Водитель Слава услышал вой сирены. Мимо пронеслась машина скорой, в сторону Москвы.

– Это не наши едут случайно? – спросил, шофер, радуясь, что недалеко выехали из города.

– Да, Слава, машина Макарова, разворачивайся, едем за ними.

Михаил Степанович увидел, что Бондаревы развернулись и поехали за ними.

Через три часа в госпитале Вика пришла в себя.

– Папа, где я, что случилось?

– Все хорошо, доченька, ты в госпитале. Больше не делай так. Надо было разбудить Виталия. Ты же могла погибнуть.

– Папа, я умерла, неужели ты не понял это?

– Дочка, прости, мы дома поговорим об этом. Можно, мама зайдет?

– Конечно.

– Викулька, как ты нас напугала.

– Простите, я думала автобусы ходят. Скажите, сколько мне здесь лежать? Я должна быть на работе 8 числа, меня дети ждут.

– О работе пока забудь, у тебя кисти рук заживут не раньше, чем через недели две. Так, что январь ты погостишь у нас. На работу папа позвонит и все объяснит.

– Спасибо вам, опять проблемы создала на ровном месте.

– Ты, дочка, отдыхай, а мы посидим около тебя. Можно, к тебе Виталий зайдет?

– Нет, не надо, он женатый человек, я не должна была ехать с ним.

Отец вышел.

– Как она?

– Виталий, выслушай меня. Иди домой, не рви ей душу. Я не знаю, что там у вас произошло, но она не хочет тебя видеть. Прости, спасибо тебе за все. Пройдет время, и она сама тебя позовет.