Голова действительно напоминала спелый арбуз, готовый треснуть в любой момент.

– Так балконы обвалились, а вы с сестрицей на них стояли, – сказала старушка, не переставая гладить меня. – Ох, и натерпелись мы страху все! Думали уж все, потеряли кровинушек наших!

Какие это балконы обвалились? Я прекрасно помнила, что упала в погреб! Да и сестриц у меня никогда не было!

Паника все-таки начала охватывать меня, но не собиралась поддаваться ей. Нет, нет… всему, есть логичное объяснение…

Я сжала в кулаки дрожащие руки и только в этот момент обратила внимание, что кожа на них молодая да холеная. Но самое главное – возле мизинца не было шрама, оставшегося после укуса козы. Она тяпнула меня, когда я пыталась затащить ее в сарай… Стоп! Это совсем неважно сейчас!

Я откинула одеяло и чуть не закричала от ужаса. Ноги тоже были не мои.

– Вы чего спужалися, Лизонька? – старушка удивленно смотрела на меня. – Забыли, что ли как ноженьки ваши выглядят? Хорошие, пяточки розовые, аки у поросеночка!

Она засмеялась, а я медленно впадала в ступор. Это было тело молодой девушки, а в нем находилась я! Галя!

– Ты погляди, какая шишка! И примочки не помогают! – не переставала причитать старушка. – Нужно Ивану Тимофеевичу сказать, чтобы порошки свои прописал! Хорошие порошки… Я как головой о бочонок с капустой ударилась, только его порошки и помогли!

Я слушала ее и мне казалось, что все происходящее лишь выдумка моего воспаленного сознания. Я в бреду! Точно! Вот и объяснение! Но почему тогда все такое реалистичное? Мне всегда казалось, что воспоминания о видениях приходят после того как человек приходит в сознание…

Так… когда-то я читала интересную статью, как определить, что ты во сне. Нужно что-нибудь прочесть! Во сне почти никогда не получается читать! Текст искажается, расплывается, а если отвести глаза, превращается во что-то другое.

Я огляделась и сразу же увидела на прикроватном столике книжку. Отлично!

На темно-красной обложке было написано золотистыми буквами название романа.

– Бомарше… «Безумный день или женитьба Фигаро»… – прочла я, и тут мне стало плохо практически на физическом уровне. Это французский язык! Я никогда не учила его!

Трясущимися руками я полистала книгу. О Боже… текст не расплывался, не искажался, не пропадал, и я его понимала! Понимала французский!

– О нет… – прошептала я. – О нет…

– Так ушибиться, и опять за книги! Отложите, Лизонька… Отложите… – старушка мягко отобрала у меня книгу. – Давайте-ка я подушечку поправлю… Вот так…

– Что происходит?! Где я?! – испуганный вопль раздался откуда-то из-за закрытых дверей. Потом они распахнулись, и в комнату ворвалась молодая брюнетка лет восемнадцати. Она была в ночной сорочке, с растрепанными волосами, а ее глаза постоянно близоруко щурились. – Мне кто-нибудь объяснит?!

– Софья Алексеевна, да что ж вы кричите, горемычная! – старушка оставила меня и бросилась к взъерошенной девице. – Наказание господнее! Глашка!

Следом за незнакомкой в комнату вбежала уже знакомая Глашка. Она расставила руки, словно пытаясь поймать беглянку, и виновато крикнула:

– Да барышня проворные такие! Под рукой проскочили – и в коридору! Наверное, сестрицу искать бросились!

Я снова посмотрела на невменяемую девицу. Было что-то знакомое в том, как она щурила свои глаза, подергивая носом… Таня! Господи, да это ведь моя Таня! Но почему сестрица?

– Пусть со мной ложится, – я улыбнулась старушке. – Нам вдвоем спокойнее будет.

– Пусть, голубка моя. Пусть… – женщина повела девицу к кровати. – Иван Тимофеевич вас вместе и посмотрит…

Она усадила ее на кровать, а сама бросилась наливать в кружку воду из кувшина.