Неуправляемой?! Это когда я стала для отца такой проблемной?

Шмелев скосил глаза на меня и плотоядно прошёлся языком по своим губам. Я впервые видела у него такую странную реакцию.

– Шмелев, ты чего? – ошарашенно поинтересовалась у парня, вытаращив глаза на Горыныча, отношения с которым напоминали вечную холодную войну.

Его злость, жестокость, его ненависть ко мне были понятны, но что касается других эмоций… Не надо. Только не от него. Только не с ним.

– Пойдём, – бросил Илья, потянув меня на выход из зала.

– Не пойду! Отпусти немедленно! Никогда больше не прикасайся ко мне.

Он из ума выжил? Что происходит?

– Мы ведь не в каменном веке живём, – попыталась настоять на своём мама, чей голос ещё доносился до меня. – Варя ещё совсем ребёнок…

– Это не помешало ей провоцировать пацана с малых лет, – прервал её отец.

Что?! Я провоцировала Шмелёва?? Они все с ума посходили разом?

– Валентина, – вмешался дядя Боря, – в сложившейся ситуации поженить наших детей – единственный выход. – Ира, поговори с ней, как женщина с женщиной, – вполоборота повернувшись к супруге, мягко попросил Шмелёв.

Что происходило дальше мне неизвестно. В этот момент Илья поволок меня на парковку.

На улице заметно похолодало. Теплый сентябрьский вечер внезапно стал адски холодным. Может это внутри меня всё заледенело от ужаса?

Персефону так же украли посреди мягкой осенней ночи и спрятали от лишних глаз в царстве мёртвых, после чего на землю опустилась зима.

Перед глазами возник автомобиль, напоминающий жуткого монстра из преисподней. В народе такой аппарат называют пикап, но выглядел он огромным как танк.

– Залезай! – грубо гаркнул Илья, открыв передо мной дверь машины. – Долго ждать?

– Никуда с тобой не поеду. Точка.

– Ещё одно «нет» и будешь плакать.

Гадкий змей! Ненавижу.

– Давай я тебе немного помогу, – зло рыкнул, одним броском затолкнув меня в кремовый салон пикапа.

Упала неудачно. Задницей кверху. Коленками на центральный тоннель. Лицом в водительское кресло.

– Задницу ты отрастила зачётную, – со смешком заметил Шмелёв, пока я пыталась занять нормальное положение. И когда мне всё-таки удалось это сделать, хлопнула дверь пикапа.

Здоровенная туша Шмелёва удобно поместилась на соседнем кресле и, бросив мне резкое «пристегнись», он схватился за руль.

Я думала, мы поговорим и разбежимся. Как он мог сесть за руль в таком состоянии?

– Напомню. В тебе сейчас 0, 5 промилле.

– Серьезно? – захохотал Илья. – Намного больше, Золотарёва. Намного.

Псих. Идиот. За руль подшофе. Да что б его гаишники на первом повороте останови…

В конце улицы показался ваз патриот с мигалками.

Ну всё, Шмелёв. Тебе трындец.

Только пикап Ильи сравнялся с машиной ДПС, как мужчина в форме приветливо махнул ему рукой. В ответ Илья громко посигналил.

Язык не поворачивался спросить, что тут происходит? Но Шмелёв всё понял по моему лицу.

– Приметный автомобиль, – прокомментировал он. – На выезде есть окружная дорога с несколькими развилками. На втором съезде стоит потертая жёлтая вывеска. Если проехать по той дороге десять километров, окажешься возле старого заброшенного стадиона. За ним начинается дорога смерти.

– Ты был там? – совсем не удивилась бы. Шмелёва постоянно тянуло в самую попу дьявола. Все эти прыжки с парашютом, горные лыжи, скалолазание и прочие опасные вещи, которые он пробовал, давно должны были остаться в прошлом. Но что я слышу… Дорога смерти. – Это гонки?

Шмелёв горделиво кивнул.

– Именно, золотце.

– Поэтому на дверях твоей машины наклейки с номером «15»? Ты теперь гонщик? Все остальные виды самоубийства приелись?

– Эта цифра тебе ничего не напоминает? – спросил, напрочь игнорируя остальные вопросы.