Выходные обещали обернуться весьма приятным маленьким приключением. В который уже раз убеждаюсь, что матушка плохого не посоветует.

Дверь тихонько скрипнула, в комнату скользнула Джоанна.

– Не спишь?

– Почти, – улыбнулась я. – Не жалеешь, что поехала со мной?

Джо села на кровать у меня в ногах.

– Ни за что! Хельда Лаурвиген просто прелесть.

– Согласна. Я представляла ее совсем другой.

– Знаешь что? У меня родилась гениальная идея! – поделилась она.

– Еще одна? – рассмеялась я.

– Я не шучу, – отмахнулась Джо. – Ты должна взять интервью у Рейнальдо Борделона.

– Как я сама не додумалась? – я сделала вид, будто всерьез задумалась над этим сложным вопросом. – Решено: завтра же заявлюсь к нему и скажу: привет, вы меня не знаете, но я возьму у вас самое грандиозное интервью за последние десять лет!

– Вот именно! – Джо сделала вид, будто не слышит моего сарказма.

– Джо, очнись! Борделон никогда и никому не дает интервью. Он избегает любого внимания.

– И что с того? Надо заставить его изменить мнение.

– Для начала было бы неплохо его найти, – возразила я. – Он не давал в газеты объявление со своим адресом.

– За ним приехал личный экипаж на портальную станцию. Значит, он живет где-то в этих краях, – не сдавалась Джоанна.

– Джо, как приличный журналист я обязана уважать его частную жизнь. Твоя идея чудесна, но совершенно невыполнима.

– Ты даже не хочешь попробовать! – надулась Джо.

Я рассмеялась:

– Из нас двоих именно тебе стоило стать журналистом. Твоего авантюризма хватит на целый отдел!

– Увы, мой удел – цифры. Я отлично считаю, но не могу написать ни одной приличной строчки, – Джо поднялась и направилась к двери. – Так что отдуваться придется тебе. Подумай над моей идеей. Это интервью сделает тебя настоящей звездой.

Она вышла. Что тут скажешь? Даже если вдруг случится чудо, и я еще раз встречу Рейнальдо Борделона, он даже разговаривать со мной не станет, особенно после нашей дурацкой беседы у портальной станции. Явиться к нему без предварительной договоренности – верх неприличия, а уж рыскать по окрестностям в его поисках – и подавно! Матушка запрет меня в монастыре, если узнает, что я опустилась до поведения, недостойного благородной хельды. Нет, определенно, это неудачная идея.

С этим я заснула.

На утро я и думать забыла о безумной идее Джо, а вот она не собиралась успокаиваться на достигнутом. За завтраком Джоанна еще раз выразила свое восхищение домом, который мы успели бегло осмотреть, и спела дифирамбы местным красотам.

– Должно быть, здесь живет много известных людей? – Спросила она хельду Лаурвиген.

– Смотря кого считать знаменитым, – беспечно ответила старушка. – Хотя, есть кое-кто. Выше по холму стоит дом оперной дивы Аллории Каллас. Она иногда заходит ко мне на чашечку чая. Люблю посплетничать с ней о столичных новостях. Или Мастениус Хапперт, бывший министр финансов. Очень интересный человек. Мне еще ни разу не удалось обыграть его в джен-дон.

– Неужели вы знаете всех соседей? – изумилась Джо.

– Конечно, – пожала плечами хельда Лаурвиген. – Кажется, здесь живет много народа, а на самом деле раз-два и обчелся. Городок маленький, все друг друга знают.

– Тогда вы наверняка слышали про Рейнальдо Борделона, – невинно предположила Джо. – Говорят, он проживает где-то в этих краях.

– Рей? – хихикнула старушка. – Вы и его считаете знаменитостью?

– Для многих он – живая легенда, – авторитетно заявила Джо. – Вы с ним знакомы?

– Его Хэддон-холл находится через один дом от Винтариона. Рей частенько меня навещает. Милый мальчик, только слишком уж серьезный.

Мы с Джо переглянулись. Она смотрела на меня многозначительно, словно получила подтверждение своей правоты. Я же просто потеряла дар речи. Мало того, что Борделон оказался намного ближе, чем я предполагала, так еще считается "милым мальчиком". Подозреваю, для нашей общительной старушки статус юнца имеют все, кто хотя бы на пару лет моложе нее самой.