– Ну, насчет того, что случилось сегодня… Не бери в голову, а? Это же совсем не его типаж, – неубедительно пытался заверить он Эрику, проходя в центр комнаты.

– Не тебе ли не знать, что его типаж каждая, кто позволит ему трахнуть себя? – с каким-то разочарованием обратилась девушка к Хироки.

– Ну, пойми его! Точнее… Пойми. Мы, парни, устроены немного иначе. Те, кого мы любим и те, кого мы хотим – это совершенно разные вещи! Я понимаю, что звучит это дико. Только парень может понять парня в этом, но…пожалуйста, попытайся и ты, если любишь его.

– Ты сам-то себя слышал? Понять… Как я могу вообще принять тот факт, что он трахает другую? И с чего ты взял, что он меня любит? Он никогда не говорил мне об этом.

– Мне тоже, но…вдруг он что-то испытывает к тебе, но на данном этапе запутался?

– С левой девахой запутался, да?

Хироки понял, что в таких спорах он смыслит гораздо меньше, чем в уроках английского. Ощущая свой явный проигрыш, он решил, что лучше бы перевести тему.

– Слушай, – неловко улыбнулся он, присаживаясь на край ее постели, – Хочешь сегодня в кино сходить?

– С тобой? Ты смеешься, что ли? – уничижительно рассмеялась Эрика, оборачиваясь к Китагаве, смотря на него, как на сумасшедшего.

– Ну да. Это звучит глупо, – согласился он, – Тогда… Как тебе мысль, чтобы сходить в кино с Сакурабой?

Одна мысль абсурднее другой. Что он вообще пытается сказать своим приходом?

– Слушай, Китагава, тебе бы отдохнуть. Иди уже домой. Я позвоню. Может прогуляемся потом. Но ты Юки не трогай сегодня. Пускай он занимается своими делами.

– Какими делами? – тут же проявил интерес Хироки.

– Библиотека. У него же библиотека, – раздраженно напомнила она другу, пытаясь согнать его с собственной постели, – Если я почувствую, что захочу пройтись, то так уж и быть, я возьму тебя с собой. А теперь дуй до дому.

Хироки не стал упираться. Ему уже самому домой хотелось, он был голоден. Эрика не позволила ему даже на чай остаться.

***

– Сатоми! Сатоми, ты меня любишь? – задыхаясь спрашивал Такуми, смотря на девушку снизу вверх.

Но та будто бы нарочно игнорировала его. Сейчас она просто седлала его, а другое ее волновало меньше всего. Что он там говорит? Любовь? Боже, да как же можно такой чушью помышлять в таком страстном процессе? Ответом ему была ладонь, что уперлась в его лицо, будто бы пытаясь отвернуть голову парня в сторону.

– Люблю. Конечно же люблю, – прошипела она, избегая визуального контакта.

Жесткий трах не подразумевает любви. Но вдруг у него сейчас перестанет стоять, скажи она ему что-то такое, что в первый раз у него вызовет очень неприятные чувства? Онда никак не ожидал, что в свой первый раз будет лежать бревном и бездействовать. Обычно он представлял себя в активной роли. Таким прямо страстным любовником, способным покорять любые любовные вершины. Но ожидание часто не сходится с реальностью. Вот какой он важный урок получил в свой первый раз. Презерватив был до жути неудобный, он почти не сходился. И хотя он получал удовольствие, но чувствовал скованность. Ему в принципе не нравилось ощущение чего-то постороннего на своем детородном органе. Когда он представлял это с Эрика, то никак не воображал, что между ними будет резина «Hello Kitty!». Но сейчас он начал прозревать. Во всем есть свой смысл о котором он раньше не думал. «Минутное» удовольствие ведь не стоит таких жертв. Ему бы не хотелось никаких последствий, никакой ответственности. Да и Сатоми тоже. Какая-то «другая любовь» у него к ней получается? Да и с Эрикой бы он не хотел облажаться. Рановато ему еще ударяться во все эти пеленочки, да памперсы. Еще впереди столько времени. И пускай оно будет направлено на поиски удовольствия и безумного секса. Ведь только сейчас он начал познавать себя и свое тело.