Мне было так паршиво…

Загир позвонил примерно через десять минут моих душевных терзаний: «Ты там грустишь», не спрашивал, а утверждал он. Я впервые при ком-то позволила себе в голос разреветься. Обычно я всё Бесу рассказываю, а тут устыдилась, просто сказала, мол, недопонимание с мамой произошло, слава богу, он не настаивал на подробностях, просто отвлёк меня разговорами ни о чём.

Хуже всего, что мама с утра потащила меня к гинекологу. Убедившись в том, что я по-прежнему девственница, она немного успокоилась.

От воспоминаний, возникших так некстати, меня отвлёк Алан, стягивая с меня пижамную кофту. Моё сопротивление лишь сыграло ему на руку, он быстрее смог меня избавить от одежды. Под кофтой, само собой, не было бюстгальтера, я ведь уже намеревалась лечь спать.

— Вот так будет лучше!

Обхватив себя руками, я смотрю шокированным взглядом на мужчину и задыхаюсь от возмущения.

Алана же моё состояния только забавляет, он хватает меня за запястья и разводит руки в стороны, открывая грудь.

Его глаза потемнели, мужчина заговорил на родном языке, от хрипловатого голоса Алана у меня побежали мурашки.

Я просила Загира, хотя бы немного научить меня их языку. Сначала он сопротивлялся, но потом всё же сдался, и время от времени рассказывал мне об их культуре и учил языку.

Сейчас Алан сказал, что я красивая девушка и у меня красивая… не разобрала сказанного последнего слова, но думаю, судя по взгляду, он говорит про грудь.

Его ладонь ложится на одно полушарие и стискивает его.

Я хватаю мужчину за руки, пытаюсь отстранить его от себя. Но что ему мои сопротивления? Он выше почти на голову и шире меня раза в три. Алан заводит руку мне за спину и притягивает к себе, тесно прижимает и начинает поглаживать моё тело.

Я дышу ему в грудь и пытаюсь освободиться.

— Пусти меня, ты не имеешь права.

— Имею! — с этими словами Алан опрокидывает меня на диван, и я лечу на него вниз головой.

Алан цепляет меня за пижамные шорты и стягивает их вместе с трусиками.

— Вот так будет ещё лучше.

— Да что ты творишь? — хочу обозвать его, но сдерживаюсь. Я сейчас далеко не в выигрышном положении. — Не нужно, Алан, вы совершаете ошибку, рано или поздно правда всё равно выйдет наружу, но ничего уже не исправишь.

Я прикрываюсь маленькой подушкой и с ужасом наблюдаю, как мужчина расстегивает ремень на брюках. Он тянет вниз молнию, и схватив меня за предплечье, стаскивает с дивана, ставя перед собой на колени. Через пару мгновений перед моим лицом раскачивается огромный член. На крупной головке которого поблёскивают капельки смазки.

У меня кружится голова и в глазах снова туман, всё плывёт и это очень мне мешает. Я упираюсь рукой в его бедро и, собравшись с силами, чтобы не расплакаться, шиплю сквозь зубы.

— Я не буду этого делать!

Алан ухмыляется.

— Будешь, Есения. Ещё как будешь! — рукой он берёт меня за подбородок и большим пальцем давит на него, пытаясь раскрыть мой рот. Я резко мотаю головой и у меня получается вырваться.

— Если ты посмеешь засунуть это в мой рот, детей тебе будет делать нечем! — и сама от себя не ожидая, для убедительности наверное, клацнула зубами.

Алан на моё действие, запрокинув голову, громко рассмеялся.

— Я ведь просто могу выбить тебе зубки. Не жалко такую красоту?

— Можешь, — соглашаюсь я. — Но дёснами можно тоже нанести непоправимый вред.

— Ну что ж, пусть будет по-твоему, — явно веселится мужчина. — Давай тогда по-другому попробуем.

Алан одним уверенным движением снимает с себя футболку и обнажает идеально прокаченное тело. Следом идут брюки и боксеры. Мужчина, совершенно не стесняясь своей наготы, смиряет меня насмешливым взглядом, когда я, пройдясь глазами по его телу, смотрю в его лицо.