поцеловать его в этот самый смуглый живот, провести губами вниз, вдоль полоски волос… наверное, если б она так сделала, мальчишка, при всей его самоуверенной высокомерности, смутился бы, ахнул, балансируя на грани удовольствия, напрягся б до дрожи, и с жалобным полувсхлипом толкнулся бы в ее горячий рот, скользнул бы по языку, который обласкал бы чувствительную головку его члена…

«Господи, что за мысли в моей голове! - тут же укорила себя Диана, краснея и скашивая глаза в сторону, чтоб не видеть мельтешащее в зеркале отражение. Чтоб не соблазняться. - Это все вода и драконий яд, в котором он купался. Это из-за них я хочу… хочу его».

Однако, самому дракону, похоже, и в голову не приходило, что он может порождать такие мысли в голове Ирментруды.

- А служанки? - спросила Диана, кое-как справившись с бессовестными мыслями, роящимися у нее в голове. Княжич фыркнул еще насмешливее:

- Самки? - переспросил он. - Те из самок, что живут  в этом доме, не расчешут тебе волосы, а вырвут их, и лицо расцарапают. И, возможно, нос откусят. Так что я бы не советовал на их половину дома ходить.

- А тебя правда… Галесвинты драли? - вспомнив окровавленную щеку княжича, осторожно спросила Диана. Тот с удивлением глянул в зеркало, встретился взглядом с девушкой - и снова инфернально, хрипло расхохотался, показывая острые блестящие драконьи клыки.

- Драконы, - проскрежетал он нечеловеческим, темным голосом, - не дерутся с самками. Старые Галесвинты, конечно, существа коварные и злобные, но далеко не глупые. Ни одна из них не справится с драконом, - хрипнул княжич, и Диана на миг увидела нечеловеческий, пугающий лик. - И все вместе - тоже. Тоже не справятся.

- Так кто тебя ранил?

Княжич на миг замер. Затем склонился над Дианой низко, заглянул в зеркало, встретился взглядом с ее глазами в отражении, и хрипло, страшно, ответил:

- Звездные колдуны.

Диане показалось, что он внимательно изучает ее реакцию, всматривается в ее черты, чтобы отыскать что-то, какое-то фальшивое чувство, что-то, что выдаст ее. Но Диана, тараща глаза, осталась неподвижна и не сорвалась с места с криком.

- И… - протянула Диана, с испугом вглядываясь в его глаза, темные, сверкающие то ярким красновато-карим светом, как самый дорогой чай, то рдеющие расплавленным золотом. - И что это значит? Кто это  - звездные колдуны?

Княжич пожал плечами.

- В общем-то, -  нехотя признал он, - это тоже драконы. Только им запрещено летать. Они могут лишь ползать, жалить и рвать зубами. Их души темны и завистливы. Их языки, кажется, не умеют говорить правду. Они жаждут только одного - отнять все, что нам дорого.

***

- Бойся Звездного колдуна, - закончил свою речь княжич, словно заклинание. - Он обманет, сломает твою жизнь, отравит все, чем ты дышишь, подольет горечи полынной в еду и питье, и станет невыносимо существовать.

- Зачем им это? - в смятении выкрикнула Диана.  Слова княжича были пугающими, в них была заключена какая-то особенная зловещая сила. Диана кожей почувствовала дыхание неумолимого зла, мурашки побежали у нее по спине. - Как можно быть настолько злобным созданием?!

- Ох, какая странная ты, Ирментруда, - посмеиваясь, ответил княжич. В зеркале отразились его веселые блестящие глаза. - Прав был Эван - есть в тебе что-то странное, почти пугающее.

- Отчего же? - удивилась Диана.

- Да оттого, гладенькая моя, - ответил княжич, так же посмеиваясь и разглядывая девушку в отражении, - что ты забываешь - Ирментруды и самки вообще сами существа не самые добрые в этом мире. А тебя ужасает чужая жестокость, которая самой тебе должна казаться обычной и правильной. Притом ужасает искренне; вон ты как напугалась. Даже щеки побледнели.