На рынке, среди людского гула, среди запахов рыбы и свежего хлеба, она услышала его имя. Мирослав. Это имя прозвучало, как музыка, отголоском которой она не могла избавиться. Оно звенело в её мыслях, как мелодия, которую не хотелось забывать, словно ветер, который носит запах моря далеко от берега.

Однажды, в самый тёмный час, когда ночь покрывала землю своим покрывалом, Милена вынырнула из воды, скрывшись в тенях камней, и подплыла так близко, как никогда. Её дыхание, как всегда, не требовало воздуха, но её сердце всё равно забилось быстрее. Она смотрела, как он идёт, его силуэт в темноте был знаком, а в его взгляде… была тоска, как будто он искал что-то важное, но не знал, где искать. Милена не могла объяснить, почему этот человек, эта душа, так привлекала её, но теперь она знала одно: она не могла просто наблюдать за ним. Она должна была узнать его. Узнать всё.

– Ты следишь за ним? – вопрос Василисы прозвучал неожиданно, как стальной нож, перерезавший её мысли.

Милена вздрогнула и резко обернулась. Василиса была в тени водорослей, её глаза, блестящие, как два чёрных драгоценных камня, отражали мрак ночи. Но в этом блеске было нечто большее – это был страх, страх, который знали все русалки, когда нарушали древние законы воды. Когда одна из них начинала забывать, что она не человек.

– Я не могу это оставить, – прошептала Дарина, её голос был хрупким, как ледяной поток, срывающийся с утёса. Она чувствовала, как эти слова тяжело ложатся на её грудь, как камни, которые нельзя просто сбросить.

– Ты знаешь, что делать, – голос Василисы был холодным, как сама вода, бескрайняя и безжалостная. – Ты русалка. Просто сделай своё дело и забудешь о нём.

– Но… я не могу его утопить. Это не так, как всегда. Я не хочу его смерти. Я хочу быть рядом с ним. – Дарина ощутила, как её слова едва не тонут в тени, как отголоски, которые не могут найти выхода.

Василиса молчала, но её взгляд был острым, словно лезвие. Она плавно двигалась, как тёмная тень, и её слова резали.

– Ты забываешь, что ты уже не человек, Дарина. Сколько можно повторять тебе это? Ты не можешь любить. Твое сердце уже не живёт, оно пусто. Мы русалки не созданы для любви. Мы можем забрать чужие сердца, но не отдать свои.

Слова Василисы проникали в душу, как холодный шторм, который невозможно остановить. Вода вокруг неё становилась всё гуще, сдавливая её тело, пытаясь затянуть в свою бесконечную бездну. Но даже несмотря на эти угрозы, несмотря на холод, который пронизывал её, она всё равно чувствовала, как нечто тёплое, почти забытое, пульсирует внутри. Это чувство было сильнее всякого страха.

– Ты бы хотела стать человеком вновь? – вдруг спросила Василиса, её голос теперь стал шёпотом, почти неслышным в шуме вод.

– Это возможно? – её слова были полны сомнений и лёгкой надежды.

– Возможно, – ответила Василиса, и в её голосе была такая тень, что даже сама вода вокруг них как будто затихла. – Но, если ты хочешь стать человеком снова… ты должна утопить его. Ты должна утопить того, кто полюбит тебя. Это древний закон воды. Жизнь за жизнь.

Милена почувствовала, как эти слова раскалывают её душу, как холодные лезвия проникают в сердце. Утопить того, кто любит её? Как можно отнять жизнь у того, кто открыл перед тобой свет? Как можно вырвать сердце, которое было щедро и безвозмездно отдано? Это не было просто выбором. Это было убийство.

Но в её мыслях вновь вспыхнуло его лицо, его глаза. В его взгляде она видела ни страха, ни злобы. Он не был как все. Он был чем-то больше. Чем-то светлым, и это светило в её темных водах, унося её в далёкие мечты. И эта мечта тянула её всё сильнее, несмотря на все предупреждения.