– Мистер Махоуни, – вкрадчиво сказала Меган.

Он вздрогнул и перевел на нее растерянный взгляд.

– Да, простите. В общем, я решил найти ее сам. Прошелся по всему району, даже дошел до «Острикса», хотя подруги Эмили и утверждали, что она там не появлялась. Просто подумал – мало ли, может, что-то случилось в пути… Вот только в парк зайти я не догадался. Даже мысли такой не возникло.

– Назовите нам имена подруг вашей жены, – попросил Ганс.

Рори Махоуни послушно принялся диктовать. Меган понаблюдала, как старательно Ганс отпечатывает его слова на мемокарде, но мысли ее крутились вокруг рассказа мужа Эмили. Она ли связывалась с Кэндис? Или кто-то, хорошо знающий о планах Эмили, сделал это за нее, чтобы выиграть время?

Существовали чары, принадлежащие к школе иллюзии и способные снять с человека «слепок» – энергетический и физический отпечаток. Особые умельцы среди колдунов могли его «воспроизвести» – сделать фальшивую спектрографию или связать образ объекта чар с амулетом зова. Последнее сложнее, так как требовался не только слепок внешности, но и голоса, и даже, в случае долгой беседы, мимики и жестов.

Разумеется, подобные чары Трибуналом были запрещены. И если прибегли к ним… С большой долей вероятности, убийца Эмили – кто-то из ее близкого окружения.

Меган вгляделась в лицо Рори Махоуни, пытаясь считать его эмоции. Все как обычно – подавленность, опустошенность. Смог бы он убить жену? Были ли у него на то причины? В Кенгьюбери они слыли идеальной, крепкой парой, но кто знает, что происходило за закрытыми дверьми их дома?

– Мистер Махоуни, подумайте – кто мог желать вашей жене смерти?

– Никто, – категорично заявил он, едва позволив Меган договорить. – Нет, вы не понимаете – Эмили, она… Люди любят ее – и есть за что. Я никогда не встречал человека более чуткого и отзывчивого. Эмили каждый день вкалывает… вкалывала… со мной в клинике – и не ради денег… Она, увы, пока не приносит особого дохода.

– Разве книга Эмили не послужила вам своеобразной рекламой? – поинтересовалась Меган.

Ганс приподнял бровь, но она предпочла оставить его осуждающий взгляд без внимания. Меган не считала себя циником. Человеком практичным и прямолинейным – возможно. Кому-то это не нравилось… но она и не ставила своей целью нравиться всем.

– Можно сказать и так, – неохотно признался Махоуни. – Клиентов прибавилось, но вместе с ними прибавились и расходы. Пришлось в срочном порядке достраивать целое крыло, нанимать персонал.

Больше ничего путного из Рори Махоуни вытянуть не удалось. Он был готов с пеной у рта доказывать, что никто в здравом уме не пожелал бы смерти его жене. Усилием воли Меган сдержала готовую вырваться фразу: «Но ведь кто-то все-таки ее убил». Махоуни продолжал настаивать на неудачном ограблении – дескать, преступника могли спугнуть чьи-то голоса. Меган не стала его разубеждать.

– Значит, сейчас она в мире теней, – сказал он едва слышно. – Уверена, ей хватит решимости и упрямства, чтобы добраться до Юдоли Безмолвия2.

Он вновь наполнил стакан до краев, но пить не стал. Его пустой, невидящий взгляд был устремлен в стену.

– Мы вас оставим. Если что-то узнаем – непременно сообщим.

Меган развернулась, чтобы покинуть дом, но ее остановил голос Махоуни.

– Меган Броуди, верно? Эмили часто говорила о вас.

Ганс послал ей недоуменный взгляд. Она лишь пожала плечами. Хорошо, что в городе он совсем недавно.

– Не она одна, – бесстрастно сказала Меган.

И ушла.

– Ты тоже своего рода местная знаменитость? – с интересом спросил Ганс, когда за ними захлопнулась дверь.

Меган потратила достаточно времени, чтобы убедить людей в том, что все расспросы об ее личной жизни или о прошлом попросту бесполезны. «Какая-то она закрытая», «на своей волне» – самые мягкие из эпитетов, которые Меган слышала в свой адрес от коллег-женщин. Однако оно того стоило – расспрашивать ее перестали.