Полупритворное волнение. Стихи Жорж Дмитриев
© Жорж Дмитриев, 2017
ISBN 978-5-4485-2452-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Не надышаться красотой
Как очевидна моя слабость —
Тебя не видеть даже день.
Сколь поразительна открытость
Твоих в стекло запрятанных очей.
И что поделать может сердце,
На фоне зелени цветущей,
Оно сорваться к тебе хочет
И биться в унисон с твоим!
Я стану голосом беспечной юности
Из глубокой-глубокой старости
Порхать над тобою бесшумной бабочкой —
Лишь для того, чтоб дышать красотой.
Ведь я в унисон с тобою дышу.
Я за спиной твоей шорох и шум.
Тенью густой за тобою брожу
И отпустить в никуда не могу!
Ты говоришь
Ты говоришь, что в жизни так бывает,
Мол было, что тут скажешь…
Теперь нам дальше нужно жить,
Не делая таких ошибок.
Что я забуду через год
О том как ты меня любила.
И то, что старше я тебя и сыновья мои
Твоих же лет и что сестрой ты им не станешь.
Я верю, не шутила ты с огнём!
Ожог души остался жгучей раной,
И мы… поняв, что у всего свой срок —
Ушли, не разменяв любовь на жалость.
Поймёшь ли ты, как я любил тебя?
И вспоминаю о тебе, на что-то все надеюсь…
Ожог болит, но есть в той боли сласть:
Он – это всё, что от любви осталось…
Валет с Дамой спасовали
Руку верную даю —
Ту, которой крестятся, —
Праведную, правую.
Искру божью вложу
В душу твою слабую.
У меня секрета нет,
Что люблю не за глаза —
Цвета моря Чёрного.
Ворожила, ворожила и меня
Приворожила ты улыбкой ясною.
Ты меня околдовала
Смехом зрелой юности.
Закружила, увезла,
От родной сторонушки.
Ты из рук моих возьми
Крестик поминальный.
Не забыть нам эти дни:
Бирюзовый шум волны,
В Городском саду цветы,
Послевкусие вина и
Прогулку на Ай-Петри…
Милосердный, Ты прости,
Валет с Дамой спасовали,
Не начав игры…
Dum spiro, spero!1
Вот так бы завалиться невзначай —
Без повода, без глупых объяснений,
И ляпнуть, улыбнувшись: я на чай…
И извиниться, что без приглашений.
Увидеть, как блеснут твои глаза —
Две звездочки-смешинки, что прячутся
Под чёлкой шёлковых волос;
И выйдет муж на наши голоса,
А я с цветами, под шафе, во фраке!
Ну, пусть не фрак, пусть брюки и пиджак
И в той рубашке, что ты мне купила
…(Смотри-ка, милый, как она тебе идёт!).
Мне и минуты было бы вполне
Достаточно, чтоб наглядеться снова
И в памяти своей твой образ обновить.
Исчезнет замешательства игла
И я услышу шепот: ты в своем уме?
– Придумать ничего не мог другого?!
…(И этот миг напомнит мне тебя,
такой, как прежде, мной любимой).
Да, я устал причины сочинять,
На первый взгляд, реально неземные —
Зачем и почему поцеловать
Мне хочется глаза твои и руки дорогие.
Живёт в груди ещё остаток боли…
В конце концов, ты заберешь букет
…(Ты помнишь мой любимый цвет!?),
А то шипы мне пальцы искололи.
Ты не сердись, сейчас уйду,
Скажи ему, что перепутал спьяну
…(Ты знаешь, я же ведь не пью.
И я пойму, что всё в тебе без перемен,
Что время над тобой не властно.
Мне без тебя… да, я тобой дышу!
И не надейся – ждать не перестану!
Как юна ты!
Как юно сердце
И как в нём,
Синхронно с поступью годов,
Не уменьшаются желания?
Как юна ты и как в тебе
Наглядны перемены года:
Весной, когда цветёт сирень,
Ты в бело-голубом костюме
Похожа на её раскинутую ветвь,
Что предо окном моим,
По вечерам, погружена в мечтания;
А поздним летом на тебе
Наряд смуглянки юга, на которой солнца луч
Фотонов жарких не считал и
С наслаждением осыпал загаром,
На удивление всех,
Кто взора оторвать не может от тебя;
И в листопадную пору —
Охапки жёлтых листьев клёна на
Платьице твоём, бредут неспешно по аллеи и
Равно чувствуют себя с листами,
Что по спирали сходят до земли
От щедрости высоких клёнов;
У зимнего наряда —
Белый воротник, перчатки и сапожки.
Слоновой кости сумка на плече и
Ручка зонтика, и корпус телефона —
В тон шапочке,
Смещённой влево.
Как мило сочетаются в тебе
Приметы времени и года:
Всё, что вокруг и на тебе
Я ощущаю в ритме шага,
В твоей улыбке и в звонке,
В искрящихся глазах и в жажде обновления.
Создание юное,
В гармонии с собой,
Ты отдаёшь мне то,
На что скупы другие:
Ты замещаешь прожитой мной год
Надеждами его бессчётных повторений!
От счастья я не исцеляю
Я не любви твоей прошу.
Она теперь в надежном месте.
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — —
В мою торжественную ночь
Не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.
А.А.Ахматова 1914
Как мне просить любви твоей
И сердца кроткое молчание?
Что нужно делать, чтобы не забыть
Твой смех и в жар разящую улыбку?
Какие письма мне писать,
Чтоб ты читала ежечасно?
Цветы какие присылать
Для вазы той, что покупали вместе?
Как мне вернуть твою любовь
И упоительную власть пленительного тела,
И ту божественную страсть,
Что в нас обоих пела?
Другой?! Другой, конечно, не поймёт
Какую ценность ты собой являешь!
От счастья он не исцеляет
И не поможет мне ничем…
Лиловым шёпотом сирени
Лиловым шёпотом сирени
Сегодня дышит грудь твоя —
Дурман щемящий опьяняет
Два белых маленьких холма:
И тот, что слева,
И тот, что справа,
Красой своей манят к себе —
Как я хочу:
Щекой, что слева,
Щекой, что справа,
Руками их к лицу прижать
И мне вдыхать – не надышаться
Лиловым запахом сирени,
В той спальне, где стоит она,
Сверкая гранями алмазов,
В рассветой вазе на столе…
Лови меня! Меня лови…
Я стол накрою для беседы и
Сервирую серебром.
Фарфором тонким очарую,
Кальяном воспарю душой.
В улыбке нежной ты не скроешь,
Что равнодушия ни грана
К моим желаниям имеешь,
Вот скрипок грянули смычки
Мотивы страстные любви и…
Ты глазами мне бросаешь:
Лови меня!
Меня лови…
Вы улыбнитесь
Не плачьте!
Вам больше смех идет к лицу,
Вы влюблены, вас невзлюбили,
Любовь порою просто зла,
И равнодушна к цвету чистых лилий.
Несправедливы чувства, слепы,
И потому порой нелепы
И неуклюжи мы с людьми.
Но в этом нету их вины.
Вот вас коснулась невезучесть,
И вашей нету в том вины,
Перепетии жизни, просто, случай
И как назло в разгар весны.
Я поддержу вас, буду рядом,
На что еще нужны друзья,
Не отравляйте душу ядом,
Ведь вы прекрасны, я не лгу.
Способны вы сразить любого
И сердцем завладеть того,
Кем грезите вы так давно и,
Может быть,
Судьба подарит шанс и мне!?
Вы улыбнитесь.
В смехе ваша сила.
Смех сердце настежь открывает
И нету ничего другого,
Что мне мешает вас любить!
Королева ли вы?
ИОСИФ БРОДСКИЙ
Когда так много позади
Всего, в особенности – горя,
Поддержки чьей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
И глубже. Это превосходство —
Не слишком радостное. Но
Уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.
Октябрь 1969 г. Гурзуф.
Ваш вид волнует больше и
мало чем язвит.
Надменно, выспренно,
вы взгляд поставили над нами
И нарочито громкими словами,
прилюдно, судите о нас.
Высоко вздернутою бровью,
всегда: лишь сверху вниз,
Оцениваете обстановку и внешний вид.
Вам недосуг чужие откровения
анализу глубоко подвергать,
В дебюте постигая суть конца,
вы обладая ясностью ума,
Мне кажется, не видите изъяна в рисунке —
Сказать здесь лучше следует:
в наброске, где выпученный на
Передний план,
рукою вашего воображения, мужчина
Стремится чем-то овладеть,
что добропорядочной особе
Весьма ценно… Бог с ней…
Так мы о чём?
О вашей скорби?!
Шутить изволите?
А знали ли вы горе?
Ах, море… Здесь много тех,
кто держит талию в корсете,
Лорнетик носит и китайский веер…
И проплывая медленной походкой
средь загорающих мужчин,
Свой взор бросаете на яхту…
Какая боль! Какая боль?
Она для вас знакома!!!
То же самое море,
ажурная пена и соната пажа…
Как она отдавалась!
До рассвета рабыней была госпожа…
Это было у моря!
Нет, вернее, на море,
где нередко встречается
Настоящее горе и чужая беда…
Нет, не ваше сиротство,
Да, не ваше и горе…
Королева ли вы?
Любить или не любить, вот в чём вопрос
Люблю тебя и в сложных временах —
И в будущем, и в прошлом настоящем!
В. Высоцкий
Любить
или
Не любить,
Вот в чём вопрос.
В нём нет ответа: «Быть!»,
А сноска есть, что острой болью
Живое сердце полоснёт:
Когда ты – любишь!
А тебя – не любят?
К барьеру сир, раз языка не знаешь,
Хотя на шее вены рвёшь от крика:
Девушка!
72-я!
Да, я!
Конечно, я!…
«Не могу дождаться, и часы мои стоят.
К дьяволу все линии, я завтра улетаю!
А, вот уже ответили…
Ну, здравствуй, – это я!»…
Зачем бывает любовь зла?
Зачем она мой мозг терзает
И неприемлет замысла Творца:
Иметь с любимым пару!
Я не хочу мириться со знакомым злом,
И бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств.
Но довольно!
Любить или не любить?
Вопрос поставлен!
Офелия! Ты Гамлету нужна!
Да, ты нужна несостоявшемуся мужу и
Дочери, чей не рождённый смех
Ответом мог бы стать
На тот единственный вопрос,
Что прозвучал
В самом начале…
Как удар набата
Он как удар набата в людском море и
От него пришло прозрение —
Та истина, прочувствовать её помог мне случай:
Я обратился к юноше седому,
С вопросом деликатным, в простой,
Не слишком строгой форме:
Скажите, почему или от рождения
На вашей голове парадным блеском
Светит седина, с оттенком инея морозным?
Ответ меня по форме поразил, вернее, —
Он меня сразил: тот юноша блокнот мне протянул,
Где он подчеркнуто вежливо и аккуратно написал:
Простите, я глух и нем, но вижу, вы ко мне благоволите.
