Под ногами чуть заметно дрогнула земля.

– Это еще что? – пробормотал нойда.

Пение вдалеке оборвалось… И тотчас сменилось пронзительными воплями.

– Батюшки-светы, это что?! – взвизгнула кузнечиха.

– Где тут тропа к вашему свадебному дереву? – процедил нойда.

Они как раз подошли к подножию холма, когда мимо них, тараща белые глаза, опрометью пронеслись растрепанные девки. Целая толпа вопящих девиц: волосы всклокочены, белые рубашки полощутся в темноте. Нойда едва успел увернуться, чтобы с ног не снесли.

– Может, не ходить нам, лопарь? – дрожащим голосом спросила Елица. – Неладно там…

Холм снова содрогнулся. Нойде показалось, что стая птиц взвилась в воздух и теперь носится над ним, подобно черному вихрю.

«Это не птицы, – сообразил он через мгновение. – Это здешние сайво мечутся… Кто-то их так взбаламутил… Кто-то открывает врата Нижнего мира! Да не открывает, а взламывает!»

Ничего не ответив женщине, нойда устремился наверх по петляющей среди берез тропе.

Почти на самой верхушке саами увидел кузнецову дочку. Она стояла напротив двух переплетенных меж собой деревьев – с разметанной по спине косой, в одной рубахе. Стояла прямо, твердо, ничуть не отвлекаясь на корчи земли и буйство духов в небе. Зоряна простирала перед собой руки и звучным, сильным голосом нараспев восклицала: