Как бы то ни было, Морриган, вскинув голову и вперив взгляд в сына ярла, сказала:

– Хорошо. Я расскажу тебе о своей жизни… и позволю за ней наблюдать. Что бы это ни значило.

Темно. Так темно…

Дэмьен шел вслепую, лихорадочно пытаясь вспомнить, куда именно идет. Вдалеке забрезжил свет. С каждым шагом его становилось все больше. Казалось, свет не разбавляет темноту за спиной, а оттесняет ее, отодвигает – к краю мира, к бездне, где этому мраку и место. Откуда Дэмьен только что пришел.

Вскоре ему, будто выбравшемуся из тоннеля, открылся дивный, омытый солнечными лучами лес. Дэмьен брел по нему, вдыхая древесно-землистый, сладковатый запах, на ходу собирая с кустов спелые ягоды. Бенни-прачка у реки за лесом стирала окровавленное зеленое платье. Поморщившись, Дэмьен прошел мимо нее.

В неприметном домике у реки его ждали сразу две находки. Бист Вилах, после недолгой схватки рванувшая прочь из дома так быстро, как могли только чудовища и упырицы, и ее жертва. Дэмьен бросился было за тварью, но стон, вырвавшийся из приоткрытых губ, и полный муки взгляд приковали его к месту. Такая в нежном кукольном личике сквозила боль!

– Помоги мне, – прошептала пленница.

Дэмьен застыл в нерешительности у выхода из подвала. Их, конечно, учили оказывать первую помощь. Чудовища и колдуны, за которыми их посылали, обычно жили уединенно, но нередко рядом с ними можно было обнаружить и их жертв. Кому-то, как пленнице Бист Вилах, даже удавалось выжить.

Она держала ладонь на шее, вероятно, в том месте, где скрывался след от укуса. Миловидной лицо исказила гримаса боли. Дэмьен едва ли мог понять, что она чувствует. Берсерк не испытывает боль до момента, пока не схлынет боевое безумие. В его случае это обычно происходило, когда он приходил в лабораторию. Как бы ни был тяжел бой и как бы ни были серьезны его последствия, Дэмьен успевал привести Ристерду пойманное существо, подняться к целителям, и лишь затем падал как подкошенный.

Подобная стойкость очень впечатляла молоденьких целительниц и ловчих. Дэмьен не был дураком и не упускал случая этим воспользоваться.

– Лесные ведьмы… Мой дом… Она похитила меня, когда я… Глупая была затея…

Речь незнакомки с каждым мгновением становилась все сумбурнее и неразборчивее. Веки обессиленно опустились. Все, что Дэмьен смог понять – пленница жила в общине лесных ведьм где-то среди Тербурского леса, пока ее, словно росток из земли, не выдернула оттуда Бист Вилах.

Миловидная незнакомка застонала.

– Они… Помогут, – из последних сил прошептала она.

«Тени тебя забери!»

Дэмьен не мог оставить ее умирать, даже зная, что упустит Бист Вилах. Он подхватил пленницу на руки и понес прочь от этого проклятого места. Когда солнечные лучи осветили ее лицо, у Дэмьена перехватило дыхание. Пусть кожа незнакомки была почти обескровлена, ее волосы сверкали чистейшим золотом, прикрывая чуть заостренные ушки. Незнакомка робко взглянула на него сквозь пушистые ресницы, и оказалось, что и радужка ее глаз была золотой.

– Ты – фэйри?

– Да, но… не такая, как она. Как это… чудовище.

Веки девушки снова сомкнулись, закрывая солнечные глаза.

– Не теряй сознание, ладно? – мягко попросил Дэмьен. – Без тебя жилище лесных ведьм мне не найти.

– Ладно, – прошептала она. – Меня… меня зовут Мэйв.

– Хорошо, Мэйв, – отозвался он, улыбаясь. – А меня – Дэмьен.

Его вдруг посетило странное чувство, будто они знакомы уже тысячу лет.

Дэмьен знал, что она, как и все фэйри, любит молоко и зеленые одежды. Любит слушать, как поют птицы и стрекочут в траве сверчки, и называет это «музыкой Дану». Знал, что она вскакивала спозаранку, чтобы полюбоваться рассветом, что переняла привычку от лесных ведьм ходить босиком по траве. Особенно с утра, когда ступням так приятно касаться прохладной росы. Что она…