Морриган говорила все громче, распаляясь и все больше проникаясь собственной идеей. Словно в противовес Дэмьен молчал, вперив в нее напряженный взгляд.

– Камарилья хочет знать, как именно меня превратили в берсерка?

– Камарилья не знает об искусственности твоего дара. Я закинула удочку, сделала пару намеков, чтобы понаблюдать за их реакцией. И… ничего.

Дэмьен озадаченно нахмурился.

– Выходит, Доминик ничего им не рассказал?

– Он знал?

Берсерк неопределенно повел рукой.

– Узнал по своим друидским каналам. Или по каким-то другим. Видимо, все ждал, когда я сам захочу ему рассказать, но так и не дождался. Вот и выложил мне все. Намеков, как ты, делать он не любил.

Морриган внимательно наблюдала за выражением его лица.

– Какие отношения вас связывали? Я так и не успела этого понять.

– Особенно теплых воспоминаний о Доминике у меня не осталось, если ты об этом, – сухо сказал Дэмьен.

– Особой теплоты к тебе с его стороны я тоже не наблюдала.

– Неудивительно. Я был для него лишь инструментом, и связывали нас исключительно деловые отношения. Иначе я давно стал бы адгерентом Доминика, а не подписывал бы с ним контракт. Я был предан ему, но только как человек, который привык держать свое слово, – Дэмьен усмехнулся. – Особенно если оно закреплено документально.

– Я помню, что он называл тебя солдатом, а тебя каждый раз это злило, – задумчиво сказала Морриган. – Тогда я не понимала…

– Но понимаешь сейчас.

– Да, – глухо отозвалась она. – Понимаю.

На некоторое время в тренировочном зале воцарилась тишина.

– Если ты согласишься рассказать обо всем Камарилье, тебе придется снова пережить прошлое, пропустить его через себя.

– Не волнуйся, особой разницы я не замечу. Благодаря твоей матушке, я помню все до мельчайших деталей.

Дэмьен понял, как ужалили Морриган эти слова, едва на нее взглянув.

– Прости. Ты не должна расплачиваться за то, что сделала твоя мать. Я только хотел сказать… – Он нахмурился, став похожим на большого сердитого пса. – Проклятье, я не силен даже в извинениях.

– Как и в комплиментах, – чуть оттаяв, со смешком заметила Морриган. – И в дружеском участии, и в флирте, и в проявлении чувств, и…

– Да понял я, понял.

Улыбка застыла у Морриган на губах.

– Значит, ты готов рассказать обо всем Камарилье?

Дэмьен кивнул.

– Тогда идем.

– Прямо сейчас? – изумился он.

Морриган уже была на полпути к выходу из зала.

– А чего ждать?

На то, чтобы призвать предводительницу бааван-ши в Тольдебраль, много времени не потребовалось.

Едва они заключили союз, Морриган нанесла рунический символ зова на кожу Джамесины, Аеринн, Брайд, Аоибхинн и Эддана, составляющих костяк Камарильи. Такой же красовался на ее коже в бытность королевской советницей. Кроме того, в стены их домов были встроены ведущие прямо в замок, но скрытые от взглядов посторонних портал-зеркала.

Не прошло и пяти минут, как в кабинете собрался основной состав Камарильи.

Джамесина вопросительно взглянула на берсерка, застывшего рядом с Морриган.

– Дэмьен теперь с нами.

Красавицу ланнан-ши ее решение, кажется, обрадовало. «Чудесная возлюбленная» облизнула губки, не сводя с Дэмьена голодно поблескивающих глаз.

Вервольф Эддан смотрел настороженно – наверняка не забыл, как берсерка обвиняли в смерти их лидера, Роналда Лоусона, а потом и вовсе привели на своеобразный волчий суд. Банши Аоибхинн выглядела, по обыкновению, отрешенной от всего мира.

Камарилья сгрудилась вокруг массивного стола из темного дерева, на котором были собраны все имеющиеся к этому моменту сведения о Трибунале. Разложенные на столе мемокарды были защищены особыми чарами: их видели только Камарилья и Морриган.