– Подожди, что?

– Я подумал о людях, которые способны говорить с богами, а не только слышать их.

– Вестники, – негромко отозвалась Морриган, глядя на берсерка расширенными от изумления глазами.

Ведьмы и колдуны, в ком очень силен так называемый первородный дар и крепка связь с богом – будь то Дану, Зевс, Перун или Один.

Разные о них ходили слухи, один невероятнее другого. Кто-то называл Вестников посредниками между людьми и богами, благодаря которым последние могли услышать мольбы верующих в них, едва различимые среди тысяч и сотен тысяч чужих молитв. Кто-то – истолкователями божественной воли.

Века и тысячелетия минули с тех пор, когда боги вмешивались в людские жизни и изъявляли человечеству свою волю. Да и случалось ли такое на самом деле? Громовой глас Зевса или Перуна, вещающих прямо с небес под аккомпанемент прорезающих небо молний. Лик Ра среди безоблачной голубизны, затмевающий своим светом само солнце. Мягкий голос Аматэрасу в голове послушницы синтоистского храма.

Сейчас подобное представить сложно.

Одни довольно прозаически называли Вестников осведомителями, другие, высокопарно, просветителями. Однако какие бы им ни давали эпитеты, кем бы их ни считали, истории о Вестниках всегда казались Морриган скорее легендами – или же сильно приукрашенной правдой.

Да, когда-то Дану ходила по земле, как обычная смертная, но закончилось это давно, с войной Туата Де Данная и Сыновей Миля. Дану помогла своему племени победить, а после вознеслась на небо – чтобы уже оттуда наблюдать за своим народом. Чтобы помогать людям Ирландии и по всему миру – в тех уголках, где верили в нее, – оттуда, с высоты.

Возможно, она просто устала жить среди людей. Вечно воюющих, жаждущих заполучить могущество и частицу божественной силы, тянущих Дану в разные стороны, словно обожатели, набросившиеся на своего кумира.

Может, и она хотела покоя.

– Звучит слишком фантастично, знаю. И все же… Я подумал: что, если отыскать кого-то из Вестников Одина? Рассказать ему о даре, которого я не желаю. Неправильном, даже кощунственном с точки зрения любого берсерка или почитателя Одина. Даре, который, помимо того, что искусственен, еще и бесконтролен. Вдруг Один захочет избавить меня от него, лишить меня силы?

– Допустим, ты и впрямь сумеешь достучаться до Одина. Но он ведь может тебя наказать, – резко сказала Морриган. – Сомневаюсь, что он будет разбираться, кто виновен в том, что в тебе – его дар, полученный без его согласия.

Какое безумие – они обсуждали богов так, будто те были всего-навсего великими колдунами с непредсказуемым характером.

– Подумал. Но этот риск – цена, которую я готов заплатить.

– Хорошо, но как ты вообще собираешься искать Вестника, да еще и в чужой стране?

Дэмьен потер лицо ладонями.

– Пока не знаю, – хмуро сказал он. – И отправиться в Скандинавию пока не могу.

– Дэмьен… Я знаю твое отношение к темным, разрушительным силам, – осторожно подбирая слова, проговорила Морриган. – Полуночной магией и твоей яростью дело явно не ограничивается. Есть ведь и другой способ? Может, воспользоваться им вместо того, чтобы уезжать в незнакомые края и надеяться, что неведомые Вестники – если они вообще существуют – тебе помогут?

– И какой же?

– Признать, что твоя темная сила имеет право на существование, – веско сказала Морриган. – Она уже не раз помогала тебе спасти чужие жизни. А значит, она способна быть не только проклятием, но и даром. Может, стоит научиться ее принимать.

– Думаешь, я не пытался? – вспылил Дэмьен.

– Знаю, что пытался. Ты сам мне сказал, – спокойно ответила она. – И у тебя получалось.