Её движения были на удивление точными и сильными. Топор слушался беспрекословно – и через некоторое время дуб начал поддаваться. Когда треть ствола была вырублена, незнакомка отослала Кэтлин в сторону и так же спокойно продолжила свои действия. Со стороны казалось, что она даже не устаёт. Хотя женщина прекрасно помнила, как тяжело ей самой давался каждый замах, и как безрезультатен он в итоге оказывался. Завтра, наверное, у них будет жутко ломить спину.

– Осторожно! – раздался внезапный крик.

Дерево рухнуло с неописуемым шумом и треском. Миссис Браун даже не успела закрыть глаза от страха и восторга. На земле дуб показался просто огромным. Его ствола точно должно было хватить на несколько столбов для забора и ещё множество жердин. Остатками они будут топить печь. Арчибальд заготовил много дров, но зима забрала большую их часть. Тем более, что теперь они отапливали больше жилых комнат.

– Я схожу домой за вторым топором. Обрубать сучья у меня обычно получалось лучше, – произнесла всё ещё удивлённая Кэтлин.

Первый раз индианка увидела улыбку на лице этой белой женщины. Она оказалась довольно красивой: светлые локоны обрамляли тонкое милое лицо с нежной бледной кожей. Обычно Мия не позволяла себе так пристально разглядывать белых, но тут просто не смогла удержаться. Что-то необычное было в этой женщине. Она не казалась похожей на остальных. «Интересно, для чего ей этот дуб? У него довольно прямой ствол. Вероятно, ей нужны какие-то опоры. И где её мужчины?» – вопросы в голове девушки перебивали друг друга, оставаясь без ответа. Женщины в этих краях, конечно, занимались многим, но подобную работу обычно поручали мужьям.

По возвращении Кэтлин увидела, что незнакомка занимается обрубкой нижних, самых толстых веток. Её движения выглядели спокойными и сосредоточенными, как будто она не чувствовала никакой усталости.

– Хочешь пить?

Стук топора прекратился. Индианка взяла протянутую ей флягу, сделала пару глотков и с благодарным кивком передала обратно. Всё-таки она была обычным человеком, которого тоже иногда мучила жажда.

Ближе к вечеру им всё-таки удалось справиться с дубом. Из него вышло целых пять хороших столбов и множество веток, пригодных для жердей и растопки. Всё это на лошадях было перевезено к дому. Майкл с радостью занялся подготовкой дров, а женщины – ужином. Мия разделала зайца, Кэтлин потушила его с картофелем. Получилось одно из самых вкусных блюд, что они когда-либо пробовали.

– Мама, я научусь стрелять и тоже принесу нам зайца. Он намного вкуснее говядины, – сказал мальчик, обгладывая остатки мяса с мелких косточек.

– Ты прав, малыш, – согласилась его мать, посмотрев на добытчицу.

Индианка уже давно поела. Она взяла себе небольшой кусок мяса и три картофелины, оставив остальное детям. Весь ужин гостья молчала, вероятно, ожидая его завершения. По её непроницаемому взгляду никогда нельзя было точно сказать, о чём именно она думает.

– Что ты теперь будешь делать? Мне кажется, что у тебя появились враги – осторожно начала Кэтлин.

– Они никогда не были мне друзьями. А без долларов я вполне смогу обойтись. Животных здесь пока хватает на всех. Если белых станет больше, вероятно, придётся уйти на запад.

– Извини, что расспрашиваю. Я никогда раньше не встречала индейцев, которые так хорошо говорят на английском. У вас в племени был английский миссионер?

– Я никогда не жила в племени.

Индейские глаза при этом снова никак не изменились. А вот европейские очень удивились.

– Разве твои родители не индейцы? – вопрос Габриэль опередил всех остальных.

– Мой отец был белым. Но цвет кожи мне достался от матери.