– С тобой все в порядке?

– Они уничтожили мой любимый плащ! – прошипела Эста.

– К черту плащ, с тобой все хорошо?

– Да. Я хочу принять душ. Сафелию оглушило взрывом. Необходимо, чтобы ее осмотрел врач.

Эста на скорости пролетела мимо Урджина. Он схватил ее за руку и с силой прижал к себе. Такой жест с его стороны ее удивил, и как ни казалось ей до этого, что все хорошо, только сейчас, сокрушенная силой его объятий, она поняла, насколько заблуждалась. Тепло… Его тепло заставляло ее постепенно расслабляться и выталкивать из своих мыслей тот ужас, что ютился в сознании. Она почувствовала, как ее тело теряет силы и тонет в его сильных руках. Она схватилась за его рубашку и сжала нежный материал в кулачках.

– Эста, все хорошо,– прошептал Урджин ей на ухо, и от таких простых слов ее сердце заныло.

Урджин ласково поглаживал ее шею под спутавшимися локонами волос, когда почувствовал резкий толчок в грудь. У Эсты подкосились ноги, и она поняла, что проваливается в пропасть.

– Урджин, – прошептала она.

Снова толчок – это Эста била Урджина в грудь. Непроизвольно ее тело охватывала судорожная волна, и она с силой отталкивала мужа. В конце концов, она окончательно потеряла нить всего происходящего и повисла на руках Урджина.

– Стефан!

Брату достаточно было только взглянуть на нее, чтобы понять в чем дело.

– Только не это! Урджин, помоги мне, помоги! Положи ее на землю и держи, что есть силы.

– Что с ней?

– Она скачкообразно теряет энергию. Кто-то закрепил на ней «дыру».

– Что?

– Держи ее.

Стефан наклонился над телом сестры и положил руки ей на голову. Его лицо было таким напряженным в этот момент, будто недюжинная сила ему требуется для чего-то. Вдруг Эста изогнулась под руками Урджина.

– Держи ее! – закричал Стефан.

Эста открыла испуганные глаза и попыталась вырваться, но ничего не вышло.

– Эста, ты знаешь, что должна делать! Лежи смирно. Иначе будет еще больнее.

Она не понимала, что брат говорит ей. Голова раскалывалась, словно в нее вбивали кол, а суставы скручивало, будто кто-то выламывал их. Толчок – и боль усилилась настолько, что терпеть ее стало невозможно. Эста закричала, что было сил. Слезы прыснули из глаз и ручьями потекли по щекам. Еще толчок. И снова. Она кричала, но облегчение все не приходило. Наконец, силы совсем покинули ее. И последнее, что она видела – это полуденное пасмурное небо красивых и суровых глаз.

– Эста, проснись. Ну, давай же, Эста.

Знакомый голос доносился откуда-то издалека. Эсте не хотелось шевелиться, однако он не отставал.

– Малыш, давай, открывай глазки. Уже утро и пора вставать.

Эста подскочила, будто ошпаренная.

– Утро? Какое утро?

Урджин сидел на краю кровати, держа Эсту за руку.

– Ты проспала весь день и всю ночь. Теперь утро и пора вставать.

– Прием сегодня?

– Да. В шесть.

Эста откинулась на подушки и только теперь поняла, что лежит перед ним в роскошной шелковой ночной рубашке, под которой явно нет белья. Она одернула руку и натянула одеяло до подбородка.

Урджина такое поведение рассмешило.

– Что со мной произошло?

– Стефан сказал, что на тебе закрепили «дыру». Она, мол, постепенно расширялась, создавая утечку твоей жизненной энергии, пока, наконец, мы это не заметили.

– Он замкнул цикл?

– Да, – вздохнул Урджин.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось при этом присутствовать. Зрелище, обычно, неприятное.

– Не говори так. С тобой все в порядке, и это самое главное. Меня больше волнует, что кто-то действительно покушался на тебя.

– И ты туда же, – вдохнула Эста.

– Малыш, глупо все отрицать. Эти ваши олманские «штучки» знаете только вы, да и действуют они только на вас.