Ченстоховская икона помещена в алтарь из серебра и чёрного дерева, поднесённый в дар Великим Канцлером Оссолиньским в 1650 году. Особая серебряная завеса, которой закрывают икону, создана в 1673 году.

Девятнадцатого сентября ездили с Наташей в Освенцим. Освенцим – ад на земле, четыре миллиона замученных. Бараки, печи – все оставлено как было. Однако что-то не так, может, не додумано? Ощущение, как будто вокруг бутафория. Нет соответствующего этому страшному месту эмоционального воздействия, и к нему постоянно нужно идти через сознание. Видимо, поэтому среди посетителей много покуривающих, смеющихся с беспечными лицами.

Может быть, я как-то не так все воспринял? Хотя вспоминаю посещение Саласпилса. Там беспечных лиц нет, и у многих слезы на глазах.

А может, воспринял и так. Ведь это фабрика смерти. Своей искусственностью и масштабностью она противоестественна для души человека, душа такого количества ужаса вместить не может. Должно быть, временно тупеет, что ли и не содрогается даже так, как от смерти кого-то одного – близкого. Интересно, что несколько позже я получил подтверждение этой мысли. Оказалось, что в семье, с которой я впоследствии подружился, мама два года провела в Освенциме и выжила.

Освенцим

Железная дорога к Освенциму

В Польше выпущена книга с воспоминаниями узников Освенцима, есть там и рассказ этой женщины, которая попала в концлагерь в возрасте всего шестнадцати лет. Так вот, она рассказывала очень интересные вещи. Ужас она испытывала только первые несколько дней. За два года переносила в печи тысячи трупов, и совсем она от этого не содрогалась, а воспринимала как работу. Шепотом нам рассказывала, должно быть, по секрету, что было там достаточно радости и порой смеха. Радовались, что самим удавалось выживать, радовались на добытую пищу, солнышко и на первую травку.

Не может, наверное, душа человеческая вмещать в себя такое море муки и страданий, на какое-то время, спасаясь, она загрубляется и теряет чувствительность.

Катюша впервые осталась без мамы с подружкой у наших новых друзей из Москвы.

Давно ничего не писал, а событий за это время произошло очень много. В октябре познакомился и близко сдружился с Романом Завадским. Приятный человек сорока трех лет, шахтер, холостяк, живет в собственном двухэтажном доме с мамой, пани Яниной. Еще у Романа машина «Полонез» – соответствует нашей «тройке люкс», но значительно симпатичнее.

И странное совпадение. Учился я в школе с модным парнем Геной Смеловым, очень уж он был похож на иностранца и, конечно, пользовался успехом у девушек. А когда с ними знакомился, то любил пустить пыль в глаза и представлялся так – Завадский… Роман.

Вчера, по случаю годовщины Октябрьской революции, власть Катовицкого воеводства устроила вечер для советских специалистов в городе Забже. Сначала был концерт Ленинградского мюзик-холла с участием молодого солиста Сергея Захарова, а потом банкет в ресторане, расположенном на центральной площади города.

Первый, думаю, и последний раз, я попал за один стол с людьми высшего эшелона власти в стране, пусть и Польши. Член политбюро ПОРП Грудзень, административное и хозяйственное руководство Катовицкого воеводства, несколько генералов.

Про то, что нас ждет, мы не имели ни малейшего понятия. Для нас устроили своего рода сюрприз. До концерта все было штатно. Ну, привезли двумя автобусами на концерт, мы посмотрели, вяло похлопали. Своих можно увидеть и дома.

Забже

Странности начались после концерта. Вышли, сели в автобусы, вдруг появились десятка два мотоциклистов, все в белых шлемах и белых крагах. Окружили эскортом автобусы и быстро куда-то нас повезли. Подъезжаем к двухэтажному зданию ресторана на совершенно пустынной большой площади, пустынной по причине того, что она окружена полицией, которая опять же в парадной форме. Заходим в зал, шведский стол, человек пятнадцать официантов вдоль стены в одинаковой бежевого цвета униформе и, как оказалось впоследствии, все в замшевых тапках. Встали на свои места за громадным П-образным столом, и вот под аплодисменты во главе стола появляется власть. Последним, под самые бурные аплодисменты, вошел в зал член политбюро ЦК ПОРП Грудзень.