***

Пес Барбос, здоровенная рыжая дворняга, носился по двору. Волоклась по пыли тяжелая цепь, гремела о вделанное в стену кольцо и жестяную собачью миску. Меня он достать не мог, но самозабвенно пытался. Даже предложенный блинчик – от сердца оторвала, между прочим! – песика не умиротворил. Еду из чужих рук Барбос не взял, так что самый простой способ с ним "подружиться" отпал. Он щерил желтые клыки и лаял гулко, как из бочки. Шум стоял – мертвый бы проснулся.

Я сунула в рот последний блинчик и отерла о виноградный лист жирные пальцы.

Ладно, предположим, тетя Бруня и дядя Вано были увлечены… мытьем. Я-то как могла спать под такой, с позволения сказать, концерт?

Вывод? Все-таки не было никакого шума. Пса не усыпили, иначе поутру хозяйка бы заметила неладное; не подкупили лакомством, иначе он позарился бы и на мое угощение… Какие остаются варианты?

Я просунула голову в форточку (для чистоты эксперимента тетя Бруня в "приручение" пса не вмешивалась и суетилась на кухне) и поинтересовалась:

– По соседству оборотни живут?

На плите кипел борщ, распространяя умопомрачительные ароматы.

От неожиданности тетя Бруня уронила крышку. С негодующим мявом метнулся в сторону кот, которому чугунная бандура угодила по хвосту, но хозяйка не обратила на него внимания. Прищурилась, вытерла руки полотенцем и медленно кивнула:

– Волковы. Гадаешь, воны?

Я пожала плечами. Может, и они. Оборотень всегда сумеет подчинить обычного пса, так что уравнение сошлось. На первый взгляд.

– Какие у вас с ними отношения? – спросила я для проформы.

Оборотни разных видов редко уживаются друг с дружкой, хорошо если не враждуют.

– От же ж падлюки! – в крепкой руке тети Бруни опасно качнулась увесистая сковородка, и я забеспокоилась.

– Спокойствие! Пока это только версия.

Она пожевала губами, одернула кокетливый кружевной передничек и скрестила руки на необъятной груди.

– И шо тепер?

Хороший вопрос.

– Будем проверять, – буркнула я, наспех прикидывая варианты. – Может, это все-таки дети шалят.

Проверять и скорее передавать дело компетентным органам, не дожидаясь самоуправства!

***

В проверке тетя Бруня возжелала участвовать лично. Впрочем, я не очень-то отбрыкивалась. Со мной местные сплетницы… простите, старожилы и разговаривать бы не стали. Но стоило тете Бруне отрекомендовать меня как свою пятиюродную племянницу и очень, очень хорошую девочку, как соседи добрели и вываливали на нас целый ворох слухов. Еще бы, свежие уши! Оставалось лишь выуживать из навоза жемчужины, а в этом я за время работы поднаторела.

– Деточка, – ворковала пожилая учительница, кутаясь в вязаную, не по сезону теплую шаль, – ты бы знала, какнам не повезло с соседями!

Далее последовала скорбная повесть о войнах и интригах.

Я кивала, сочувствовала и поддакивала. И только когда она принялась расхваливать своего сына-холостяка, я поспешила сбежать. Не то Мердок этому "мальчику с большими перспективами" перспективы-то открутит!

Через два часа голова у меня гудела, а полученный результат состоял из одних "не": воров никто не видел; подозрительного не заметил; собачий лай не слышал; о манере тети Бруни с дядей Вано подолгу отдыхать в бане никому не рассказывал. Да и о чем, собственно, рассказывать? Какого-то особого графика банных дней у супругов не было, они отправлялись в парилку, когда душа попросит. Так что посторонним от такой информации все равно толку мало. Нет, тут сработал кто-то из своих. Но это-то сразу было понятно!

Сузить круг подозреваемых все же немного удалось. Путем осторожных расспросов я выяснила, что вишня у тети Бруни ранняя, поспевает чуть ли не первой в округе. При этом"неучтенных" вишен – варенья ли, наливки ли – ни у кого выявлено не было.