Он выстрелил с упреждением. Предпоследний только явился взору, сразу схлопотал болт. Снаряд пробил переносицу и ушел вглубь черепа. Наёмник не произнёс ни звука. Рухнул боком на пол, роняя алебарду на подкошенных ногах.

Кто-то из тагернцев проклял Флэя на родном бештинском языке.

Едва второго подстрелила Джада, портя латный доспех, наёмникам уже было не до разговоров. Между цепными псами Герцога и вороватыми лисами завязывался бой.

Пришлось нелегко.

Ловким манёвром Альдред убрал за себя самострел. Руки потянулись к Маяку. Он чуть отскочил назад, выхватывая фламберг. Чем по итогу становился химерит, наёмники не знали. Не придали черному металлу особого значения. Их же счастье.

Флэй нырнул в схватку первым.

Клинок с противным лязгом заскользил по острию алебарды.

Джада мешкала. С самострелом провозилась чересчур долго. К ней подлетел наёмник, замахиваясь фальшионом. Взмах! Она еле увернулась. Чуть не осталась без носа. Пальцы нащупали рукоять меча. Резко выхватила оружие и подалась на врага.

Металл с чавканьем вогнало в шею. На достигнутом брюнетка не остановилась. Колола еще и еще, пачкая руки в крови тагернца. Слишком уж он её разозлил. И плевать, что уже после первого удара был он не жилец.

Пока Верде развлекалась, подставляя спутника, тот время задаром не терял. Сил хватило отставить алебарду в сторону. Флэй толкнул наёмника плечом, заставляя пошатнуться. Успевал, ещё укладывался во временное окно. К нему с фланга подбирался другой, готовя копьё.

Выпадом остриё взрезало застоявшийся воздух до свиста. Так и не добрался до Альдреда. Проявляя чудеса гибкости, тот ушёл в сторону. Он произвёл кривой пируэт. Фламберг мягко прошёлся по шее незадачливого противника, пуская кровь. Мышцы превратились в сущую рвань.

Глаза наёмника закатились. Бой впредь ему был без интереса. Не мог не кричать, не двигаться особо. Его шатнуло вперёд, затем назад. Сила притяжения потащила его наземь. Он всплеснул сапогами, распластавшись в пыли. Помер – и всё тут.

– Fils de pute! – взвизгнул тот, что с алебардой. Швырнул древко от себя.

Он вознамерился проткнуть наконечником брюхо Альдреда и прокрутить, одаривая самой гнусной раной. Даже если бы выжил, Флэй бы без первой помощи умирал долго и мучительно. Претерпевая сепсис, которого Гараволья боялся, как огня.

Чисто на рефлексах Киаф парировал выпад. Сразу шагнул вперёд, подымая фламберг. Альдред со всей силы ударил наёмника в голову эфесом. Шлем-шишак слегка погасил удар, но в ушах у тагернца зазвенело всё одно. Ошеломленный, тот стал пятиться назад. Флэй пустился в смертельный пляс.

Целая серия безукоризненных ударов. Пламевидный химерит скользнул по руке, разрывая мышцы и перерезая вены. Соскальзывая с кости, Маяк проехался по бедру. Плоть раскраивалась надвое, словно море, что расступалось перед беглецами из Гастета.

Кровь жирными каплями дождя падала наземь. Наёмник заверещал.

Альдред потащил химеритовый меч вверх. Клинок раздробил бедолаге нижнюю челюсть. Пару зубов сорвало с корней, и они забултыхались в кровавой ванночке под языком у тагернца. Киаф Снов потащил Маяк на себя и произвёл выпад.

Противника тут же согнуло пополам. Флэй приложил усилие и повёл клинок вниз, распарывая брюхо наёмника. Рана была смертельна. Такие ни один полевой врач ни за что не сумел бы зашить окончательно. Свидание с фламбергом фатально, как ни крути.

Химерит напитался чужой кровью всласть. И тогда новый хозяин вытянул меч из тела, давая тому обрушиться на колени, плюхнуться спустя мгновение на пол.

Слегка уставший, Альдред вздохнул тяжко и опустил перепачканное лезвие к земле. Остриё не удержало кровь на металле, и с него в пыль опустилась одна-единственная, скупая красная слеза.