– Это из-за меня? – дрожащим голосом спросил он.

– Нет, – мягко ответила мама.

Ее лицо было бледным и не выражало эмоций. Она была будто в ступоре. Впервые Поло видел ее такой. Всегда подвижная и бойкая. Она любила и поболтать, и пошутить, и закрутить все вокруг так, что все двигалось и оживало, наполняясь жизнью. Но сейчас это была будто не она.

Поло не поверил ее «нет». Ему казалось, что земля уходит из-под ног. Он не разговаривал с отцом всю неделю, а так они еще никогда не ссорились. Отец был его лучшим другом, и с ним Поло делился почти всем. Всем, кроме его последнего увлечения, которое их и рассорило. Стоило ли оно того, Поло теперь понять не мог. Увлечение было с ним последние несколько месяцев, а отец все 13 лет. И хотя Поло уже не считал себя маленьким, ему все равно нравился их субботний семейный ритуал и дружные отношения с родителями. Сейчас он сидел в своей комнате и смотрел на рюкзак, в который обычно складывал вещи в вечер пятницы для похода в бассейн. Но теперь… Теперь он никогда не пойдет с отцом в бассейн. Поло никогда не поздравит папу с днем рождения, а папа не поздравит его. Теперь он не сможет поделиться с ним секретами, спросить совета или даже поспорить. Он никогда не увидит его задумчивое лицо в окне, не услышит его рассказов за обеденным столом, потому что его больше нет. И понять это было очень сложно, практически не возможно. Чувства Поло обострились, и он надеялся, что вот-вот прозвучит щелчок замка. И войдет отец. Но он не вошел ни в восемь, ни в девять, ни в десять, ни в час ночи. Не пришел он и следующим утром, когда они должны были идти в бассейн.

За завтраком он смотрел, как медленно двигается по кухне мама. Ее лицо все так же было без эмоций. Она приготовила завтрак и села за стол.

– Мы сможем узнать, что случилось? – спросил ее Поло.

– Нет, – ответила мама, с минуту просидев молча.

– Мы пойдем в сад? – опять спросил Поло.

Центральный ботанический сад был тем местом, где познакомились родители Поло. Туда они любили ходить в день годовщины свадьбы, и Поло об этом знал. Мама внимательно посмотрела на Поло. Он, наконец, смог увидеть в ее глазах грусть. Нельзя было понять, сдерживалась ли она специально, или это было невольное оцепенение. Но она будто не могла выплеснуть свою боль, будто не зная, как это сделать. И вопрос Поло, похоже, разбудил ее.

– Да. Пойдем, – ответила она. На ее глаза накатились слезы.

Весь день они провели в саду, медленно прохаживаясь по дорожкам. Никто ничего не говорил. Сказать хотелось многое, но не получалось. Не получалось, потому что невозможно было подобрать слова. В душе бушевали эмоции: боль, грусть, страх, досада, бессилие, злость. На все это накладывалось желание подбодрить и утешить друг друга, потому они гуляли молча, рассматривая растения глазами, и погружаясь глубоко в свою печаль душой. Сад был настолько большой, что за этим занятием можно было провести целую неделю, уходя все глубже и глубже в свое горе. Сейчас они находились в той самой необъяснимой точке времени, когда прошлое казалось безоблачно светлым и радостным, а будущее проглядывалось как нечто тягостное и непредсказуемое. И эти две противоположности будто сдавливали все тело тисками, из которых невозможно было выбраться.

Вернувшись домой, Поло собрал все свои игрушки для купания в коробку, оставив только подводную лодку – подарок папы на день рождения. Он пошел к маме, чтобы передать ее двоюродному брату.

– Я собрал свои игрушки, отдай их Тео, – произнес Поло и увидел, как сидит мама, держа что-то в руках. Это была записная книжка, та самая, в которую он записывал свои идеи и которую забрал папа. Рядом с мамой стоял ящик с его драгоценностями.