Однако в судебной практике данное право не всегда получает уголовно-правовую защиту. Так, Махмудов был признан виновным в том, что путем мошенничества приобрел право на жилую площадь Авдеевых. Указав на ошибочность его осуждения за хищение, Верховный Суд РФ мотивировал свое решение тем, что Авдеевы не являлись ни собственниками, ни владельцами квартиры, которая находилась в ведении и в собственности департамента муниципального жилья правительства Москвы. Поэтому смена нанимателей квартиры не причинила ущерба собственнику имущества, тогда как ответственность за хищение, одним из видов которого является мошенничество, наступает только при причинении ущерба собственнику или владельцу имущества. Таким образом, между Махмудовым и Авдеевыми имелись гражданско-правовые отношения, регулируемые жилищным законодательством.[112]

Но если право нанимателя жилого помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде квалифицировать в качестве ограниченного вещного (а это представляется вполне обоснованным), то оно должно подлежать такой же защите, как и права собственника на приватизированное им жилое помещение.[113]

Суммируя изложенное, можно сказать, что имущество как предмет хищения – это вещи, деньги, ценные бумаги и другие обладающие стоимостью предметы материального мира, по поводу которых существуют отношения собственности или иные вещные права.

С объективной стороны хищение представляет собой противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Общественно опасное деяние посягательств на вещные отношения выражается в изъятии и (или) обращении чужого имущества в пользу виновного или других лиц либо в приобретении права на чужое имущество.

Говоря о формах незаконного перемещения имущества от собственника к несобственнику, нельзя не заметить, что в одних случаях оно осуществляется посредством примитивного захвата чужой вещи, откровенно попирающего права собственника и не нуждающегося в каком-либо правовом обосновании. Здесь главное – обеспечить себе хозяйственное господство над вещью, т. е. завладеть ею. Отсутствие же претензий со стороны собственника или других лиц обеспечивают анонимность похитителя или неизвестность его местонахождения и презумпция законности фактического владения – предположение о том, что тот, у кого вещь находится, имеет право на владение ею, пока не доказано обратное. Такого рода процесс воздействия на предмет, типичный для кражи, грабежа и разбоя (если нападение завершается завладением предметом), и называется изъятием, трактуемым в узкофизическом смысле – как противоправное извлечение (исключение, удаление, выведение) имущества из владения собственника с одновременным переводом его в фактическое незаконное обладание похитителя или других лиц.

Другой процесс воздействия на предмет, который типичен для присвоения и растраты, совершаемых в отношении вверенного имущества и потому не требующих его физического изъятия, коль скоро оно и так уже находится во владении виновного, называется обращением чужого имущества в свою пользу или в пользу других лиц.

Следовательно, изъятием можно считать не только физическое извлечение и удаление имущества из чьего-либо обладания, но и юридическое обособление имущества, находящегося в обладании виновного на законных основаниях. Например, когда заведующий складом незаконно списывает хранящиеся на складе вещи, изменяется не местоположение их в пространстве, а отношение к ним виновного, который юридически правомерное владение данными вещами трансформирует в противоправное обладание. Такой переход от правомерного владения к неправомерному иногда называют «формальным изъятием».