Наконец, о бланкетности тех или иных норм свидетельствует явно не уголовно-правовая терминология, заимствованная из других отраслей права: «сделка», «предпринимательство», «лицензия», «избирательный блок», «религиозные обряды», «конкуренция», «знак обслуживания», «государственное пробирное клеймо», «эмиссия ценных бумаг» «аффинаж» и др.

На все случаи изменений базовых норм законодателю необходимо немедленно реагировать поправками в УК. Вступление в силу отраслевого и бланкетного уголовного законодательства должно быть одновременным, иначе ошибки в квалификации неизбежны. К примеру, Федеральный закон «Об оружии» в новой редакции изменил перечень запрещенных к обороту видов оружия. Квалификация по статьям УК о незаконном обороте оружия (ст. 222 УК) будет учитывать эти изменения после вступления таковых в силу.

Конечно, нестабильность бланкетного законодательства не способствует минимизации квалификационных ошибок. Например, четыре части бланкетной ст. 222 УК о незаконном обороте оружия изменялись в 1998, 2003 и 2004 гг. ввиду изменений Федерального закона «Об оружии». Аналогичная картина, свидетельствующая о не всегда обоснованной текучести законодательства об оружии, и во всех других статьях УК, где предмет преступления – холодное или огнестрельное оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства. Криминологическая обоснованность изменений не усматривается. Декриминализацию приобретения или ношения газового, холодного, метательного оружия можно расценить не иначе как поощрение реформой от 8 декабря 2003 г. вооруженной преступности.

Для того чтобы множество, разнообразие и текучесть бланкетности в УК не приводили к квалификационным ошибкам, правоприменителю должен быть обеспечен доступ к электронной системе правовой информации. Как известно, ставить вопрос перед экспертами и специалистами о том, какая норма в соответствующей отрасли права нарушена, дознаватель, следователь и суд не имеют права, ибо это не специальные сведения. Они сами должны такую норму найти и в обязательном порядке сослаться на нее в обвинительном заключении и приговоре. Отсутствие указания на конкретную норму отраслевого законодательства при квалификации по бланкетным нормам ошибочно и ведет к отмене приговора. Еще в 1970 г. постановление Пленума Верховного Суда СССР о квалификации дорожно-транспортных преступлений сформулировало данное правила квалификации. Причинение вреда без нарушения Правил дорожного движения переквалифицируется на другие статьи УК. Так, в постановлении президиума Пермского областного суда отмечалось, что осужденный Б. не управлял автомобилем, а по просьбе потерпевшего, сидя на месте пассажира, повернул ключ зажигания для обогревания машины, не проверив положения тормозов. Он не нарушил п. 8.12 Правил дорожного движения, а потому ввиду неосторожности его действия следует квалифицировать не по ч. 2 ст. 264, а по ч. 1 ст. 109 – неосторожное причинение смерти человеку[108].

При коллизии федерального и регионального законодательства, а тем более закона и подзаконной нормы, высшая сила за федеральным законодательством. В противном случае нарушаются принципы законности и равенства всех перед уголовным законом и судом. Такая проблема возникла, например, при обсуждении на Научно-консультативном совете при Верховном Суде РФ проекта постановления Пленума о практике применения судами законодательства об уклонении от уплаты налогов. Налоги, как известно, бывают федеральными, региональными и местными. УК должен исходить из первого вида налогов. За уклонение от уплаты второго и третьего видов налогов следует административное наказание. Присутствующие на заседании Научно-консультативного совета представители налоговых органов пытались доказать обратное. По их мнению, уголовная ответственность должна следовать за уклонение от всех видов налогов.