Лиза постаралась посильнее отжимать швабру, чтобы не оставить на полу лишнюю влагу. А после, для верности, прошлась еще раз мягкой сухой тряпкой. Кошкина осмотрела результат и осталась очень довольна.
Чистый паркет перестал быть мутно-серым и вновь обрел теплый медовый оттенок. «Как же хорошо, что тёте Ане не пришло в голову скрыть такую роскошь за дурацким линолеумом»,– удовлетворенно подумала племянница.
– Пашешь? – снова высунулся Пупс. – Ну, паши, паши. А что там принц? Ты ему дала телефон? Думаешь, позвонит? Как же! Жди!
«А в самом деле, позвонит ли?» – невольно задалась вопросом Лиза.
– Вот, вот. И я о том же.
– Убирайся!
– Всё, всё! Уже ухожу, – и толстяк испарился.
Но мысль об Имре уже засела и теперь не давала покоя.
Глава 4
Елизавета с лёгкой улыбкой бросила взгляд на букет чайных роз. Они стояли в вазе на широком подоконнике и красноречиво напоминали о сегодняшнем необычном знакомстве.
Аромат цветов заставил подойти окну, выглянуть на улицу и невольно подумать: «Вон там недавно стоял Имре…»
Затем Кошкина ещё раз осмотрела комнату, провела рукой по пыльной поверхности старинного буфета и решила: «Всё это придется оставить на потом. Окна, стены, мебель и прочее подождёт. Теперь задача номер один – привести в божеский вид всё то, что находится за пределами моей комнаты. Ох, пора выдвигаться и совершить подвиг!»
Хозяйка надела резиновые шлепанцы, которые специально купила для походов в коридор, на кухню и в санузел. Затем взяла в руки ведро, щётку и швабру, выдохнула и отважно сделала шаг в неизвестность.
Длинный коридор освещала всего одна лампочка. И она была такой тусклой, что придавала дополнительное неприятное ощущение мрачности. «Не мешало бы сменить лампочку на более яркую», – подумала Лиза и приступила к уборке.
Но едва сделана пара взмахов щёткой, как дверь одной из комнат со скрипом отворилась. Раздалось невнятное бурчание, и в коридоре показался какой-то мужик. Хмурый и помятый.
– Х-х-хто тут? – невнятно пробубнил он. Увидел незнакомую девушку, и замахал руками:
– О-о-о-ё-ё!
Затем бессмысленным взглядом оглядел и недовольно пробурчал:
– А это ещё что за фифа?
В коридоре резко пахнуло перегаром.
– Здравствуйте, – пробормотала Кошкина. Она растерялась от, мягко говоря, странного вида этого соседа и испуганно прижалась к стене, пропуская его. – Я… Я не фифа.
– А х-хто же?
– Я новая соседка. Елизавета.
– Дык… – издал мужик непонятный звук, он явно хотел что-то произнести, но вместо этого икнул и потерял свою мысль. – Ты это… Того…
– Что, простите?
– Я подумал, что ты тоже оттуда, – сосед неопределенно махнул рукой, указывая куда-то вверх.
– Откуда? – не поняла та.
– Ну… Одна из этих… Их тех, которые шастают тут… – он снова застопорился. Силился закончить мысль. Но все слова зависли в воздухе.
Лиза оглянулась вокруг, пытаясь понять, о чём речь, и кто тут шастает.
– Простите, я вас не поняла.
– Ты чего тут копошишься? – наконец, выдавил из себя тот.
– Я не копошусь. Я подметаю.
– Угу… Новая… Получается, заместо старой… Заместо Анны? Значит, теперь тут будет фифа… Во как… – пробубнил мужик. Наконец, осмыслил этот факт и, шатаясь, медленно побрел дальше.
В воздухе остался стойкий запах перегара. Кошкина поморщилась и подумала: «Надо бы открыть на кухне окно и проветрить». Она догадалась, что это был Дим Димыч. Горький пьяница. Поэтому-то соседи прозвали его Вдым Вдымыч.
С утра пораньше он уже пребывал навеселе и теперь рулил в направлении туалета. Перебравший мужик изо всех сил старался не сбиться с маршрута, но ноги не слушались, и выходило плохо.
Раздался грохот. Этот кадр все-таки не вписался в поворот, навернулся и опрокинул ведро с водой, приготовленное для мытья пола.