В оконном проёме стояло старинное зеркало. Большое, роскошное, в резной деревянной раме. Время оказалось бессильно перед этим предметом мебели – несмотря ни на что, хрупкая стеклянная поверхность сохранилась в идеальном состоянии.

Новая владелица взяла мягкую тряпочку и принялась до блеска натирать зеркало. Окинула взглядом работу и осталась довольна результатом.

В зеркале отражался стол, и взгляд упал на стоявшую там вазу с белыми розами. Елизавета снова посмотрела на своё отражение. Улыбнулась ему. Расчесала длинные светлые волосы.

Кокетка игриво покрутилась, оглядела себя с ног до головы и вынесла вердикт: «Я красотка! Даже в этом простеньком халатике. И что тут удивительного, что мужчины дарят мне такие красивые цветы? Хм-м-м… Ничего удивительного тут нет. Под моё обаяние вполне мог попасть и Имре. А почему бы и нет? Хоть этот человек и выглядит очень импозантно, аристократически и кажется недосягаемым, но он такой же мужчина, как и все остальные».

Перед сном Кошкина достала из шкафа старинный альбом в обитой бархатом обложке, включила лампу, устроилась поуютнее на диване и принялась листать. Там обнаружилось много старых фотографий, среди них были и совсем старинные.

«Как хорошо, что Анна Яновна сохранила всё это в целости и сохранности! – подумала Лиза, увидев на одном из фото юную симпатичную особу. – Какая милая девушка! Кто это? Неужели это и есть тётя Аня? Точно. Как все-таки она похожа на мою бабушку Машу! Особенно в юности. Хотя ничего удивительного, они всё-таки родные сестры. А это кто? Что за блондинка? В необычном национальном наряде. Возможно, в финском?»

На обратной стороне фото рукой Анны Яновны было написано: «Мама». «Так это же прабабушка Кайса! – догадалась Елизавета. – Тоже похожа на тётю Аню. Интересно, а мне передалось это сходство? Вообще-то говорили, что я похожа на бабушку Машу. М-м-м… А вот и свадебное фото: Кайса со своим мужем, прадедушкой Яном. Какие молодые и счастливые!» Такое необычное имя – Кайса – прабабушка носила, поскольку была чистокровной финкой.

Кошкина вспомнила о рунах. Достала их из шкатулки, и пока разглядывала, принялась размышлять: «Интересно, тётя Аня сама попросила привезти ей руны? Или это была инициатива Имре? А еще сегодня Вильгельмина Карловна назвала тётю Аню ведьмой. И пусть, это было сказано в шутку. Но ведь… Это же на самом деле может быть правдой!»

Такая мысль вызвала изумление, пришла неспроста. Дело в том, род Лизы по женской линии происходил из финнов. И в семье сохранилось предание, будто бы этот род принадлежал к ингерманландским ведьмам. Самым настоящим.

Но всё было на уровне смутных легенд. Всерьёз к этому никто не относился. «Лизонька, а как еще можно относиться к сказкам? Это всего лишь развлечение», – лишь пожимала плечами мама в ответ на расспросы дочери.

Бабушка Маша тоже предпочитала не вдаваться в подробности, но зато любила почитать внучке перед сном старинные финские сказки и даже эпос «Калевала».

Лишь однажды Мария Яновна случайно обмолвилась, что у её матушки Кайсы будто бы имелись какие-то магические способности. Но бабушка сразу спохватилась, что сболтнула внучке лишнего и тут же отрезала: «Всё это осталось в далеком прошлом. Напрочь. Ни мне самой, ни моей сестре Анне совершенно ничего не передалось. И даже не думай забивать себе этим голову!»

***

Спать Кошкина легла с мыслью: «Я так ничего и не сказала Вильгельмине Карловне про ночное происшествие. Но, может, оно и правильно. Вдруг мне это привиделось? Мало ли… Сначала надо наверняка во всём убедиться. Посмотрим, повторятся сегодня ночью вчерашние странности или нет».