– Я уже шесть лет в этой должности, – полковник еще раз провел ладонью по столу, – вполне достаточный срок, чтобы понять, с какими просьбами соглашаться можно, а на какие стоит ответить отказом. Хотя, возможно, с вашим кофе я несколько погорячился. Можно было и не обременять Ольгу Львовну.

– Так и что, эта ваша встреча в пятницу чем закончилась, отказом или согласились? – продолжал допытываться оперативник.

– Ничем она не закончилась, – вспылил наконец полковник, – ничем! Какое отношение эта встреча имеет к пропаже моей дочери? Алина ушла, понимаете вы, ушла на занятия музыкой, а я с этими людьми остался в этом дурацком кафе. И все! Больше я Алину уже не видел.

– Музыка, замечательно, – прервал разгорающуюся перепалку Илья. – Занятия у нее были?

– Были, – уверенно отозвался Аркадий Викторович, – я с Анной Андреевной сам разговаривал. С четырех до половины пятого Алина была у нее.

– Анна Андреевна – это преподаватель? – на всякий случай уточнил Лунин.

– Ну а кто еще? – Полковник мрачно взглянул на Лунина. – В пять у Алины должно было начаться занятие по немецкому. Точнее, начинали они обычно чуть раньше, быть может, без четверти, как только Алина приходила с музыки. Поэтому, когда она не появилась к пяти, учитель сделала звонок, но телефон был уже отключен. Тогда Ирина Юрьевна позвонила мне, и я начал беспокоиться.

– Когда вы приступили к поискам?

– Смотря что считать поисками. В течение часа я набирал Алину еще несколько раз, но она все время была вне доступа. Созвонился с Колесниковой, это Анна Андреевна, она сказала, что Алина ушла, как обычно. Где-то после шести я начал обзванивать ее подружек.

– Вы их так хорошо знаете? – вновь влез в разговор оперативник.

– Я хорошо знаю их родителей, – отчеканил Кноль, – преимущественно отцов. Почти все они работают у меня.

– И что звонки? – Илья укоризненно посмотрел на Зубарева, но тот сделал вид, что не заметил взгляда следователя.

– Ничего! Ничего они не дали. Еще какое-то время я не предпринимал активных действий, все же девочке уже семнадцать. Мало ли что. Вдруг у нее есть приятель, которого она от меня скрывает? Но когда она не появилась к одиннадцати, я вновь обзвонил сотрудников, естественно, тех, которые не на смене. Все откликнулись, еще людей привели. Если честно, ночью почти весь поселок на ногах был. Главное, что наши кинологи подключились. Собаки-то у нас на поиск натасканные.

– И что собаки? – на всякий случай уточнил Лунин, уже имея общее представление о том, что от служебных овчарок пользы оказалось не больше, чем от звонков родителям Алининых одноклассниц.

– Ничего, – мрачно выдохнул Кноль. – Нет, вначале они, конечно, след взяли. Мы же как решили, плясать надо от печки.

– А печка у нас – это дом преподавателя музыки, – догадался Илья.

– Да. Вот мы от крыльца Колесниковой и пошли. У нее дом, считай, на окраине, третий от леса. Там лесок так, одно слово, полоска метров двести, кой-где еще уже, за ней сразу река. Но к реке с того края спускаться неудобно, берег обрывистый. Вот нас собаки туда, на берег и вывели, на Димкино место.

– На чье место? – переспросил Лунин.

– На Димкино. Это старая история, ей лет тридцать уже, наверное. В общем, там лавка стоит прямо на берегу. Вот к этой лавке собаки и вывели. Покрутились вокруг нее малость и всё, сели.

– След потеряли, – на этот раз догадливость решил проявить Вадим.

– Потеряли, – с неохотой подтвердил полковник. – Понятно, сразу подумали про обрыв. Бегом к спуску. Ночь, конечно, да еще с неба повалило, не поймешь, не то дождь, не то снег. В общем, кой-как спустились. Хорошо, у нас для ночных поисков все есть. Фонари мощные, да и сразу на берег генераторы привезли, к ним прожектора подключили. Так что там, внизу, мы полностью прошерстили. Никаких следов! Не падала она!