Внимательно вслушивающийся в разговор Зубарев одобрительно кивнул.

– И что, у вас когда-то это уже получалось? – теперь пристальный взгляд бледно-голубых, почти бесцветных глаз был направлен прямо на Лунина.

– У меня есть некоторый опыт, – кивнул Илья, надеясь, что ему не придется посвящать полковника в подробности, а главное, в результаты своих поисков, – буквально этим летом. В июне.

– Нашли? – вопрос прозвучал еще тише, чем предыдущие, он был задан почти шепотом.

– Нашел, – вновь кивнул Лунин и в ту же секунду понял, каким будет следующий вопрос Кноля.

– Живой?

– Нет. – Илья испытывал огромное желание отвести взгляд в сторону и не видеть эти глаза, пытающиеся заглянуть ему куда-то вовнутрь в поисках того, чего, возможно, обнаружить было нельзя, в поисках надежды на то, что Алину можно будет найти. Живой. – Было уже слишком поздно.

– Поздно, – медленно повторил Аркадий Викторович, сжимая кулаки с такой силой, что казалось, кожа на костяшках пальцев вот-вот лопнет от напряжения. На мгновение Лунину показалось, что сейчас полковником овладеет приступ ярости. – Тогда что мы теряем время? У вас есть вопросы? Спрашивайте!

Словно почувствовав перемену в настроении Кноля, в кабинет вошла секретарша, осторожно неся в руках поднос с тремя чашками кофе, заполненной кусочками рафинада сахарницей и небольшим блюдцем с тонкими, почти прозрачными ломтиками лимона.

– Хорошо! – проводив взглядом выходящую из кабинета женщину, Лунин вновь повернулся к полковнику. – День исчезновения Алины. С самого утра. Подробно. Чем она занималась, как себя вела, было ли что-то необычное?

– Необычное, – Кноль начал с ответа на последний вопрос, очевидно казавшийся ему самым простым, – не было ничего необычного. Все, как всегда. Встали, позавтракали, разбежались. Она в школу, я на службу.

– Вы выходите в одно время?

– Как правило, иногда я чуть раньше. В пятницу мы вышли из дома вместе.

– Я так понимаю, сюда от поселка вы добираетесь на машине?

– Естественно. Здесь расстояние почти два километра. К чему вопрос?

– Я хотел уточнить, дочь к школе вы в тот день не подвозили?

– Ни в тот, ни в какой другой, – отрезал было Кноль, но тут же недовольно нахмурил брови. – Нет, вру. Возил пару раз в сентябре. Дожди были сильные, не хотел, чтоб она потом сидела вся мокрая.

– А в остальное время?

– В остальное время нет необходимости. Молодому организму пешком полезно пройтись, да и до школы от нашего дома не так далеко. Так что баловать не видел смысла.

– Логично, – пробормотал Лунин. – После школы вы ее видели?

– Видел, но мельком, – на пару мгновений полковник прикрыл глаза, словно пытаясь восстановить картину произошедших несколько дней назад событий, – мы даже не поговорили.

– Если можно, подробнее. Алина приезжала сюда или вы были в поселке?

– В поселке, в кафе. Они, правда, сами себя рестораном именуют. Вот там мы и встретились. Точнее, на веранде. Я там пил кофе. Алина зашла, но подходить не стала, посидела немного за соседним столом и ушла.

– Вы были не один, – догадался Илья. – Тогда хотелось бы уточнить, с кем именно.

Кноль, до этого отвечавший на все вопросы без малейшего промедления, задумчиво провел широкой ладонью по столу, смахивая на пол несуществующие пылинки.

– Не вижу смысла вдаваться в подробности. Эти люди Алину даже не знают. Они – родственники одного из осужденных. Попросили о встрече, я согласился.

– И часто вы так соглашаетесь? – неожиданно вмешался в разговор Зубарев. – В кафе, с родственниками.

Над столом повисла тишина, которую каждый из сидящих за столом мужчин использовал так, как считал нужным. Аркадий Викторович буравил возмущенным взглядом беззаботно закинувшего ногу на ногу майора, Зубарев, делая вид, что ничего не замечает, беззаботно потягивал кофе, ну а Лунину оставалось лишь гадать, выплеснет ли Кноль содержимое своей чашки в лицо оперативнику или же попытается выразить свое возмущение каким-либо иным, возможно, еще более энергичным образом.