Во всех рабочих клубах и дворцах культуры прошли концерты, вечера смеха; в Доме актера – выставка карикатур и конкурс юмористических рисунков; во Дворце студентов – премьера самодеятельного театра весёлых и находчивых «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».
«Юморина-76» – это ещё и торжественное открытие у памятника Дюку Ришелье, который по этому случаю надел на себя спасательный круг, и праздник улицы Ильфа и Петрова, и выставка детских рисунков на асфальте, и «Кино-юморина» – показ старых и новых кинокомедий, мультфильмов, «Фитилей», «Ералашей», и виртуозное вождение «Запорожца», съехавшего вниз по Потёмкинской лестнице…
Уже из перечисленного выше видно, как «Весёлый морячок» завоевывал всё большую аудиторию, вовлекая в фестиваль смеха всё больше и больше участников. В 1975–1976 годах под его напором дрогнула и одесская промышленность. Появились майонез, пиво, минеральная вода, кошельки, платочки, шапочки с эмблемами «Юморины». В коробках с конфетами и сигаретами, в книгах и даже в пачках лотерейных билетов можно было обнаружить цветные картинки с юмористическими рисунками…
Итак, «Юморина» стремительно выросла из коротких самодеятельных штанишек. Нужны были штатные работники и специальные ассигнования, которые бы немедленно окупились: продажа билетов на концерты, проспектов, сувениров… А если б ещё шире и разумней использовать выступления популярных гостей! Но… Опять «но»!..
Эти непредвиденные заботы напугали отцов города. И потом, к чему такое скопление юмористов, сатириков, комедиантов – как бы чего не случилось! Как этого избежать? Очень просто, старым проверенным способом: «Не пущать!». И «Юморину» закрыли. И умер весёлый новорождённый праздник, и разлетелись крупицы остроумия, выдумки, шутки, афоризмы, так и не собранные воедино. А как была бы популярна такая книга! (С улыбкой вспоминаю ещё один из лозунгов, который выкрикивал инспектор Одесского ГАИ: «Водитель, помни: пешеход быстро соображает, но медленно бегает!») И как нужен такой истинно народный праздник, подтверждающий оптимизм и здоровье народа! И где ж ему быть, как не в этом городе, напоённом солнцем и смехом.
Ведь юмор, как море: если есть – так есть, а если нет – так приезжайте в Одессу!
Сервиз на шестьсот персон
Александр Моисеевич Белый, по профессии электромеханик, через всю жизнь пронёс одну, но пламенную страсть: ездил по стране, собирал русский фарфор. На это уходили зарплата, отпускные, премиальные. По отзывам специалистов, его коллекция уникальна. Она насчитывала четыреста двадцать ценнейших экспонатов, начиная с фарфора Гарднера (XVIII век). Всё это богатство размещалось в одной комнате одесской квартиры. Последние десять лет Александр Моисеевич боролся с городом, пытаясь подарить ему свою коллекцию. Город-герой Одесса выстояла и от подарка отбилась. А Ильичёвск его принял, и здесь открылся Музей русского фарфора. Директором назначен Александр Белый. Он и его жена, художница Евгения Борисовна Зильберт, оставили квартиру в Одессе и переехали в Ильичёвск, живут при музее.
Белый сильно хромает: на лестнице поскользнулся, а в руках была ваза. Катился по ступенькам, держа вазу на вытянутых руках. Вазу спас, а ногу поломал. Оправдывается:
– Это же первая половина XIX века, голубая эмаль. (Помните Брэдбери: «Хотите всю жизнь не работать – влюбитесь»)…
Неохота уезжать от этих удивительных людей – одесситов, но… Надо отрабатывать командировку!.. Вперёд в Крым, через Херсон!
Готовый фельетон
В Херсоне, я остановился в гостинице «Киев» и прожил там двое суток. Вспоминаю об этом, поёживаясь.