То шеншила…
Вы каждый раз других духов любили
Цветную пыль:
Вы l'Origan в два дня переменили
На Roses de Nil.
Лишь иногда, в обмане неизбежном
Банальных фраз.
Обманы слов, бесцельных и небрежных,
Сближали нас.
Зато порой, не обменявшись взглядом,
Мы по часам
В ином кафе сидели с вами рядом
По вечерам…
Всегда в плену моей мечты неясной,
В семнадцать лет
Я полюбил надолго и напрасно
Ваш силуэт.
Как много вам элегий и печали
Я подарил!
О, если б вы хотя немного знали,
Как я любил!
Но грусть моя вас каждый раз теряла
То там, то тут… —
Ведь нас судьба всегда соединяла
На пять минут!
Но я привык к печали безотчетной
Подобных встреч.
И я сумел ваш образ мимолетный
В груди сберечь…
В какой стране, в каком отеле шумном.
В который раз.
Влюбленный в вас бесцельно и безумно
Я встречу вас?
В cafe Regence, на rio di Foscari,
Ha rue Gounod?
В bois de Boulogne, в уютном sleeping car'e
Иль в казино?
В Ментоне, Ко, Флоренции, Довиле
Или в Mont d'Or?
В Палас-отель, в отель Регина или
В отель Виндзор?
16
Для ваз, тончайших ваз чудесного Челлини,
Венчавших славою печаль его чела,
Сама Италия с улыбкою дала
Живую красоту своих волшебных линий:
Изгиб стены, рисунок стройных пиний,
Неясный силуэт забытого дворца
И трепетный узор садов, где без конца
Горит орнамент роз, азалий и глициний.
Ему подарены, и в блеске ваз живут.
От Комо – аметист, от Капри – изумруд,
А пурпурный закат на зеркале Канала,
На rio спутанных Венеции моей —
В изгибах легких ваз, среди других камней,
Горит созвучием рубина и опала.
17
Ты помнишь? – мы были в Версале
В осенний задумчивый день.
Мы шумный Париж променяли
На эту бесшумную тень.
Ты помнишь, как серые стены
Нас вывели в вянущий сад?
Как ты покупала мадлэны,
Как ты не хотела назад?
В аллеях листы монотонно
Летели с деревьев к земле,
В замолкших фонтанах Латоны
Грустили на желтом ковре.
И там, где туманней и глуше,
Где все в неразбуженном сне, —
Нашли мы этюды la Touch'a
В сонетах Henri de Regnier.
В бассейна бестрепетном лоне
Твой образ терялся и гас.
На этом загадочном фоне
Все было загадкой для нас.
Ты помнишь? В уютной коляске
На нашем обратном пути
Мы только молчали, как в сказке.
Мы слов не хотели найти.
Все то, что вернуться могло бы,
Нам было так трепетно жаль, —
И после мы поняли оба,
Что мы полюбили Версаль.
18. В саду одной из старых вилл, на Комо
«Да, этот сад дает не мало мне хлопот!
Как только умерла графиня, сын графини
В Париж уехал; там живет он и поныне;
Не вижу я его уже который год.
Все пишет только мне: убавь, убавь расход.
Живет он широко; читал о нем в газете.
И вот пришлось совсем забросить розы эти,
А жалко: – кое-как весь сад теперь растет!..»
Садовник замолчал… Спускалася прохлада…
Аллеи узкие покинутого сада
Грустили в сумраке вечерней тишины…
Кусты последних роз ко мне склонились ниже,
И мне послышалось: «мы умереть должны: —
Цветы оранжерей так дороги в Париже!»
19. Амальфи. Монастырь
Сквозь рамку белую старинной колоннады
И ветви пыльные скучающих олив
Сверкает небосклон, и город, и залив,
К которому сойти зовут ступени сада.
Быть может, там, внизу, и воздух и прохлада,
Но солнца южного так радостен призыв, —
И жалко двигаться… Сегодня я ленив;
Мне чудно хорошо, мне ничего не надо…
И мне мерещится сквозь дымку снов моих
Какой-нибудь монах, который меж других
Здесь так же сиживал и так же спал, наверно,
В дни жаркие, пыхтя, сосал большой лимон,
Дарами прихожан смущал неверных жен
И в келию таскал из погреба фалерно.
20
Вы в hall'e моего отеля
Сегодня были в пять часов;
Пройдя по бархату ковров,
Вы на одно из кресел сели.
Вы две газеты просмотрели,
Пока швейцар, без лишних слов,
Принес вам список всех его жильцов
За две последние недели.