Да ну же; что пристала? (Берет скребку, но жмется.) Не захочу – не пойду.
Не пойдешь? (Начинает кричать.) Народ! Э-э!
Что ты! Очумела! Он пойдет… Иди, сынок, иди, роженый.
Сейчас караул закричу.
Да будет! Эх, народ этот. Да вы живей, что ли. Уж заодно. (Идет к погребу.)
Да, уж дело такое, ягодка: умел гулять, умей и концы хоронить.
Измывался он надо мной с висюгой своей! Да будет! Пусть не я одна. Пусть-ка и он душегубец будет. Узнает каково.
Ну, ну, распалилась. А ты, деушка, не серчай, а потихоньку да помаленьку, как получше. Иди к девке-то. Он потрудится. (Идет за ним с фонарем. Никита влезает в погреб.)
Ему и задушить велю отродье свое поганое. (Всё в волнении.) Измучалась я одна, Петровы кости-то дергаючи. Пускай и он узнает. Не пожалею себя; сказала, не пожалею!
Посвети-ка, что ль!
Копает. Иди, неси.
Постой над ним. А то он, подлый, уйдет. А я пойду вынесу.
Мотри, окрестить не забудь. А то я потружусь. Крестик-то есть?
Найду, я знаю как. (Уходит.)
Тоже острабучилась, как баба. Да и то сказать, обидно. Ну, да слава Богу, дай это дело прикроем, и концы в воду. Спихнем девку без греха. Останется сынок жить покойно. Дом, слава Богу, полная чаша. Тоже и меня не забудет. Без Матрены что б они были? Ничего б им не обдумать. (В погреб.) Готово, что ли, сынок?
Чего ж там? Несите, что ль! Что валандаетесь? Делать, так делать.
Что ж, окрестила?
A то как же? Насилу отняла, – не дает. (Подходит и подает Никите.)
Да ты сама снеси.
На, бери, говорю. (Кидает ему ребенка.)
Живой! Матушка родимая, шевелится! Живой! Что ж я с ним буду…
Задуши скорей, не будет живой. (Сталкивает Никиту вниз). Твое дело, ты и прикончи.
Жалостлив он. Трудно ему, сердечному. Ну, да что ж! Его грех тоже. (Анисья стоит над погребом. Матрена садится на приступок крыльца, поглядывает на нее и рассуждает.) И-и-и как испужался! Ну, да что ж? хоть и трудно, помимо-то нельзя. Куда денешься-то? Тоже, подумаешь, как другой раз просят детей! Ан, глядь, Бог не дает, всё мертвеньких рожают. Вон хоть бы попадья. А тут не надо его, тут и живой. (Глядит к погребу.) Должно, покончил. (К Анисье.) Ну что?
Доской прикрыл, на доску сел. Кончил, должно.
О-ох! И рад бы не грешить, а что сделаешь?
Жив всё! Не могу! Жив!
А жив, так куда ж ты? (Хочет остановить его.)
Уйди ты! Убью я тебя! (Схватывает ее за руку, она вырывается, он бежит за ней с скребкой. Матрена бросается к нему навстречу, останавливает его. Анисья убегает на крыльцо. Матрена хочет отнять скребку. Никита на мать.) Убью, и тебя убью, уйди! (Матрена убегает к Анисье на крыльцо. Никита останавливается.) Убью. Всех убью!
С испугу это. Ничего, сойдет это с него.
Что ж это они сделали? Что они со мной сделали? Пищал как. Как захрустит подо мной. Что они со мной сделали! И жив, всё, право, жив! (Молчит и прислушивается.) Пищит… Во пищит. (Бежит к погребу.)
Идет, видно зарыть хочет. Микита, тебе бы фонарь.