Словно это не просто часть его тела, а самое настоящее оружие пыток, которым он не погнушается воспользоваться сегодня ночью. И пусть пальцы Зейна вполне свободно сходились у основания, а мне всё равно казалось, что он перекроет мне горло.

– П-пожалуйста… Я не умею и не могу взять его в рот, – на глазах снова выступили слёзы и, оставляя на щеках два влажных следа, капали на брюки. – Не принуждайте меня к этому, – подняла на него молящий взгляд, надеясь хоть на крохи сострадания.

Пусть увидит, что я совсем неопытная, глупая девчонка, которую всю сознательную жизнь держали где-то на задворках. И о существовании которой вспомнили только тогда, когда брату понадобилось продать её в обмен за укрепление своего положения и связи.

Но нет. Зейн выглядел всё так угрожающе, как и пару минут назад.

– Значит так. Слушай внимательно, Кошечка, потому что дважды я повторять не стану. Я, можно сказать, иду тебе на встречу. Жалею, потому что ты ещё девочка и члена мужского не видела. В противном бы случае уже бы давно трахал твою тугую задницу, не обращая внимания на слёзы и сопли, – практически нежно погладил он меня по волосам массивной рукой, сжимая на затылке. – Я хочу кончить. И мне всё равно как именно ты этого добьешься. Сможешь сделать мне хорошо, я отвечу тем же. А оставишь с опухшими яйцами – выдеру как сидорову козу, – и хоть в его руках больше не было оружия, а я всё равно чувствовала, что он продолжает держать меня под прицелом.

С ума сойти, какой благородный. Даже тошно стало от того что он наверняка считал себя практически святым.

И пусть я прекрасно понимала, что должна выполнить его приказ, но это было физически сильнее меня. Голова не опускалась. А сцепленные губы отказывались сдвинуться хотя бы на миллиметр. Казалось, это уничтожит меня. Раздавит. Испепелит.

И всё же… Всё же это было единственным что могло уберечь меня от ещё большего унижения.

– Давай же, кошечка, докажи что я не зря оставил тебя в живых, – усмехнулся Зейн, словно наслаждаясь моей внутренней борьбой.

– Хорошо, – облизнув пересохшие губы, я настолько сильно прикусила нижнюю, что по языку разлился вкус собственной крови.

Убрав свою руку, он словно отдал мне немой приказ, и не став спорить я обхватила его член у основания, чувствуя, как горячая плоть пульсирует у меня в ладони.

Казалось, что его орган живёт собственной, жизнью, реагируя на меня отдельно от своего хозяина. На глянцевой головке появилась жемчужная капелька, заставляя меня понять, что если я сейчас же ничего не сделаю, то будет уже поздно. Зейн не станет со мной церемониться и не позволит уйти от наказания.

Закрыв глаза, словно прыгая с обрыва в самую бездну, я обхватила губами головку, тут же ощутив новый спазм его подрагивающего члена.

Осторожно погладив её языком, я опустилась ещё ниже, продвигаясь губами чуть ли не до самого основания. Его орган опустился в самую глотку, вызывая приступ тошноты, и я тут же отстранилась, освобождая свой рот.

Заглатывать такую дубину казалось невозможно, но сделав глубокий вдох, я повторила проделанное, не дожидаясь, когда Зейн сам затолкает его обратно.

– Блядь… – прогремел надо мной тяжелый, хрипловатый стон, словно вырвался не просто из его пересохшего горла, а из самого нутра. Казалось, что в этот момент в него ударила молния, пройдясь по всему телу электрическими разрядами. – Да. Вот так, Кошечка… Хорошо… – раз за разом врывался в сознание осипший голос Зейна, пока он продолжал сжимать мои волосы, вдалбливая член на всю длину.

Почувствовав, что он увеличивается, начиная дрожать, я инстинктивно упёрлась руками в мужские бёдра, пытаясь высвободиться.