– Мне нравится, Кошечка! Говори еще! ЕЩЁ! – продолжал вдалбливаться в меня, вызывая дикий водоворот из ненависти, отчаяния, похоти и навязчивого желания высвободить нарастающее внизу живота безумие.

Горячее! Влажное! Неудержимое! Подчиняющее себе всю мою волю! Тело и душу!

Заставляющие биться в конвульсиях экстаза и дикого желания вонзить ему нож в сердце! Или что там у него на месте этого органа?!

Встав на мостик, впиваясь пальцами в простыню, я закричала от ненависти, отчаяния и боли. С каждым толчком его одержимость всё больше и больше проникала в меня, становясь практически ощутимой! Материализуясь на моём теле в тяжелые свинцовые цепи, скованные замками без отверстий под ключи.

Кажется, Пол на самом деле был прав и Зейн ни за что на свете меня не отпустит. Ни через месяц, ни через год, ни через стол лет! Ни раньше, чем насытится мной в своё удовольствие.

– Признайся, что тоже скучала по мне. Лёжа одна в этой кровати. Уверен я много чего интересного увижу, пересматривая записи,

– Жаль только не увидишь, как мы с Марко целовались! – с издёвкой заглянула в его глаза,

– Не ври! – зло сощурился Зейн, хватая меня за челюсть, скользя по моему лицу черным, как бездна, взглядом – Если это правда, то я убью этого уёбка!

– Убивай! Поверь, у тебя для этого достаточно поводов, потому что целовались мы с ним постоянно! Каждый день, пока ты самолично позволил ему играть моего влюблённого спасителя! И знаешь что? – рыкнула я, до кровоподтёков впиваясь ногтями в его предплечья. – Мне даже понравилось! Ещё никто в жизни не целовал меня так же вкусно! Трахая языком ничуть ни слабея члена!

– Заткнись, дрянь! – отвесив лёгкую пощечину, освобождая от члена, он ловко перевернул меня на живот. Накрутил на кулак мои волосы, и потянул на себя, заставляя меня выгнуться дугой, упираясь макушкой ему в грудь. – Сейчас я вытрахаю из тебя подобные мысли! – снова схватил меня за челюсть, пропихивая мне в рот палец, против воли заставляя его кусать, обсасывать и ласкать языком.

– Ненавижу… – с голодным, пошлым всхлипыванием соединить между собой даже двух букв.

С каждым его толчком пульсирующий ком внизу живота становился все плотнее, стягивая вибрирующие мышцы тугим жгутом. Обхватывая член мужчины настолько сильно, что даже со смазкой двигаться становилось всё сложнее и сложнее, вызывая у Зейна странное шипение вперемешку со сдавленными стонами.

С каждым толчком комната всё больше и больше наполнялась моими обессиленными, влажными всхлипываниями, шлепками врезающегося в меня члена и его довольным звериным рычанием.

Хватаясь одной рукой за широкое, жилистое запястье, а второй, врезаясь в напряженную мужскую ягодицу, казалось, ещё немного и мой организм элементарно не выдержит! Казалось, я подошла к своему пределу. Что испытать большего априори невозможно,

Казалось, ровно до тех пор, пока уложив руку мне на поясницу, его кисть не скользнула ниже, а большой палец не сделал дорожку между ягодиц, входя в анус и начиная вырисовывать внутри небольшой круг.

Закричав от неожиданности и постыдного восторга, я распахнула глаза, не в состоянии перевести дыхание.

Хорошо! Слишком хорошо чтобы быть на самом деле!

Кратковременные оргазмы накрывали меня один за другим, предвещая что-то по-настоящему невообразимое! Особенное! Что-то, после чего я бы уже никогда бы не смогла остаться прежней собой!

– Блядь… Я уже, Кошечка! – практически задыхаясь, констатировал Зейн, судорожно извергаясь в меня тугими, рваными толчками.

Позволяя ощутить как следом за его, стекающей по влагалищу спермой внизу живота, разорвалось что-то настолько сильно, что меня затрясло, в совершенно невообразимой судороге, заливая кровать стекающим телу потом. Пока я снова и снова сотрясалась в непрекращающемся приступе эпилептического оргазма.