И всё-таки Зейн понимал, что, даже не смотря на подобную напористость, Карлос навряд ли был на все сто процентов уверен, где именно находится его сестра. А значит если ему кто-то и слил подобную инфу, то уж точно не из окружения самого Зейна. Иначе бы этот идиот не ходил бы вокруг да около, прощупывая почву, а сказал бы Эккерману напрямую. Прямо в лоб.
– Что ж, Амире очень повезло, что у неё такой любящий брат. В нашем окружении этим мало кто может похвастаться. Куда чаще, таких как она, просто используют. Продают за статус и положение, а потом плюют на то, что от них остаётся, – вышел из уборной, возвращаясь к своему столику.
Самым сложным сейчас было не идти на поводу у эмоций. Оставаться с покойным, продолжая развлекаться с Дель Борго и своими людьми, раз за разом принимая благодарственные тосты и обещание дружбы до гроба.
Делать вид, что ему плевать на недавний разговор в сортире. Плевать на Карлоса, Амиру и предателя, посмевшего затеять за его спиной какую-то свою игру.
Что не хочется забыть о спокойствии и хладнокровии. Забыть о стратегии и тактике, и просто накинуться на Гуеро словно слетевший с катушек, остервенелый!
От одного только вида его улыбающейся физиономии становилось не по себе. Прокуренный воздух заражал Зейна безумием, а текила стекала в желудок едким концентратом животного бешенства!
Блядь! Да что с ним вообще не так?!
Откуда столько дикого, ненормального раздражения из-за того поноса, который лился из пасти Карлоса? С чего это он сходит с ума из-за какой-то мелкой сошки и его семьи?
Ну да ладно, сейчас нужно было перевести дыхание, собраться с мыслями и отогнать от себя все ненужные эмоции. Сейчас ни что на свете, ни один нерв на его лице не должен подтвердить Карлосу его догадки.
Не напрягаться, не злиться, и не веселиться как какой-то придурок. А и дальше седеть с каменной физиономией, делая вид, что ему глубоко насрать на всё происходящее. И лучше всего ему в этом помогало представлять, как уже завтра его встретит Амира.
Полностью голая. Лежащая на кровати с широко распростёртыми ногами. И сочащейся от возбуждения киской.
Да уж… И кто бы только подумал, что настанет время когда всем что ему понадобится для «счастья», станет красивая девочка, в которую он будет вколачиваться до белых искр и кровавой пелены в глазах.
Глава 4
– Не хочу, чтобы этот день заканчивался, – мотнула головой, с горечью понимая, что ещё немного, и я снова увижу Эккермана.
Ещё немного и на моей беззаботной жизни можно будет поставить жирный крест!
А ведь мне на самом деле нравилась та лёгкость и непринужденность, с которой мы общались с Марко. Никогда в жизни я ещё не проглатывала книги всего за день и всё только для того чтобы найти среди печатных страниц очередную его записку со стихами и цветочком.
Крокус, фиалка, крохотные веточки брунеры и арабиса. Которые я складывала в месте со всеми его записками в небольшую металлическую коробочку из-под чая, которую нашла на кухне. И каждый раз когда мне было грустно просматривала и перечитывала его прекрасные подарочки.
«Небо синее в цветке,
В горстке праха – бесконечность,
Целый мир держать в руке,
В каждом миге бесконечность»
Но больше всего мне нравилось стихотворение Эль Твит. Оно словно кричало о его чувствах. Вопило о том, как сильно он ждёт возможности быть со мной вне этих стен!
«Лишь тот кто ждёт – оценит встречу,
В разлуке нет ничьей вины –
Кто не любил – тот гасит свечи,
Кто любит – тот горит внутри»
И я ждала! Ждала каждый день, отсчитывая часы до того самого момента когда, Макро сумеет вытащить меня их этой проклятой тюрьмы. Тюрьмы, в которой он был моим единственным защитником и другом. Единственным с кем я чувствовала себя комфортно.