В Бородинском сражении он командовал правым крылом 1-й армии Барклая-де-Толли, успешно отбив все атаки французов. Затем возглавил арьергард и сумел на глазах у Мюрата (руководившего авангардом французских войск) организовать беспрепятственное продвижение русской армии через Москву. На переговорах с французским маршалом он четко заявил: «В противном случае я буду драться за каждый дом и улицу и оставлю вам Москву в развалинах».
При переходе русских войск на старую Калужскую дорогу арьергард Милорадовича своими энергичными ударами по противнику, неожиданными и хитроумными перемещениями обеспечил скрытное проведение этого стратегического маневра. В горячих боях и стычках он не раз заставлял отступать рвавшиеся вперед французские части.
Когда под Малоярославцем корпуса Дохтурова и Раевского перекрыли путь французской армии на Калугу, Милорадович от Тарутина совершил столь стремительный марш к ним на помощь, что Кутузов назвал его «крылатым» и поручил генералу непосредственное преследование противника. В сражении под Вязьмой (28 октября) авангард Милорадовича при поддержке казачьего отряда Платова нанес поражение четырем французским корпусам и занял город. Милорадович атаковал французов без разрешения фельдмаршала. Кутузову вместо диспозиции был прислан в конверте чистый лист бумаги. На плечах французов он овладел Дорогобужем, а затем отличился в сражении под Красным, заставив французские войска повернуть по проселкам к Днепру.
Главнокомандующий Кутузов был доволен этим обстоятельством и похвалил генерала:
– Ты ходишь скорее, чем летают ангелы.
В Вильно Александр I лично вручил отважному генералу алмазные знаки к ордену Святого Георгия 2-й степени. По поручению царя Милорадович был направлен для занятия Варшавского герцогства, где он сумел почти бескровно вытеснить австрийцев и овладел Варшавой. Отечественная война 1812 г. сделала имя Милорадовича необыкновенно популярным и известным.
Его адъютант Федор Глинка оставил следующий портрет М. А. Милорадовича в тех боях:
«Одет щегольски, в блестящем генеральском мундире; на шее кресты (и сколько крестов!), на груди звезды, на шпаге горит крупный алмаз… Средний рост, ширина в плечах, грудь высокая, холмистая, черты лица, обличающие происхождение сербское… Он, казалось, оделся на званый пир!.. Французы называли его русским Баярдом; у нас за удальство, немного щеголеватое, сравнивали с французским Мюратом. И он не уступал в храбрости обоим.
Сражение под Вязьмой. Художник Петер фон Гесс.
Боевую славу русского генерала Михаил Андреевич подтвердил в заграничных походах русской армии 1813–1814 гг. Сдерживая атаки противника, он молниеносно перестраивал войска и контратаковал. Его действия восхищали самого Александра I, наблюдавшего за сражением при Бауцене. Под командованием Барклая-де-Толли с успехом действовал в сражении под Кульмом В ходе Лейпцигской «битвы народов» ему было доверено командовать русской гвардией. Успешные действия военачальника настолько впечатлили императора, что Милорадович был произведен в графское достоинство, избрав в качестве девиза слова «Прямота моя меня поддерживает», и впоследствии командовал не только русскими, но и прусскими гвардейскими и гренадерскими корпусами.
Сохранились воспоминания о его поведении в бою при Басиньяно 1799 г., когда генерал разъезжал под пулями и картечью неприятеля:
Смерть угрожала собственно ему, когда французский стрелок нацелил по нем в трех шагах из-за куста и неприятельский офицер, наскакав, взмахнул уже саблею, чтобы разрубить ему голову, но Провидение оказало ему в сей день явное покровительство свое. Три лошади убиты под ним, четвертая ранена. В сем-то сражении, видя общее замешательство войск, он схватил знамя и, закричав: «Солдаты! Смотрите, как умрет генерал ваш!» – поскакал вперед…