Федька аж побледнела.
– Но я же чую запах! Чую! Вот отсюда! – она ткнула куда-то пальцем.
– Нет там ничего! – упирался садовник.
– Должно быть! – девушка разгорячилась, раскраснелась, и от злости топнула туфелькой о земь. Сильно.
Внезапно послышался тихий скрежет. Стена барбариса, хищно вставлявшая колючки в любого посягнувшего, вдруг шипя, поползла в сторону.
Четверка, вытаращив глаза, смотрела на это действо.
Садовник машинально вытянул руку, сорвал нежно лелеемое им какое-то растение, и сунул веточку в рот.
От совершенно им святотатства глаза его выпучились.
– И вы скажите, что не знаете, что это такое?! – скептически прошипел Дрангинс, глядя на грядки, засаженные той самой растюхой, за которой они охотились. Нос он предусмотрительно зажал.
– Вот те крест, – непочтительно отозвался садовник.
Малой, стоящий впритык к Федьке, не успел быстро среагировать, и вдохнул насыщенный запах, ударивший в нос, стоило преграде отползти.
– ЛОВИ ЕГО!!! – истерически взвизгнул секретарь, глядя на заклекотавшего ненормальным голосом орла, целящего на него клюв.
Дрангинс недрогнувшей рукой резко сорвал с себя мундир, и накинул на птичку.
– Что-то мой гардероб нынче пользуется спросом! – недовольно проворчал он, кутая орла, бьющегося под плотной тканью.
Аккуратно, чтоб не повредить крылья.
Засада
Дрангинс радовался размерам своего кабинета. Потому что сейчас эти самые размеры очень даже пригодились.
Занимая треть всего простора в кабинете полисдрака, стояла громадная клетка.
В клетке сидел грустный, и слегка сонный птиц. Орёл который.
Вернуть Малому свой человеческий вид удалось далеко не сразу!
Поэтому он печально смотрел на всех входящих и выходящих, и меланхолично жевал куски мяса, заботливо подсовываемые ему Федькой.
Она дежурила возле клетки круглосуточно. Даже на разрешение спать в кабинете начальство уломала. На узком диванчике. А куда деваться?!
Любого другого приближавшегося к клетке, даже секретаря, птичка встречала таким злобным клёкотом, что ближе чем на метр все боялись подходить.
Зато Федьке орел разрешал даже просовывать ручку через прутья, и гладить его по пёрышкам.
Вот и сидел он, грустил, жевал мясо, в перерывах кулдыкая что-то очень похожее на:
«Сижу за решеткой в темнице сырой! ©» вспоминая добрым словом наше всё.
Алхимики и лекари всего королевства, поставленные на ноги и на уши, носились три дня, три дня, друзья! Пытаясь найти противоядие.
Проблема была в том, что в отличие от обычных двуипостасных, получивших эту способность по праву рождения, Малой стал таковым в дар.
И это сильно затрудняло дело! Сильно!
Надо было не только помочь ему вернуть человеческий облик, но и постараться это сделать так, чтобы он не утратил способность оборачиваться.
Приходил Балянька вместе с Касинькой, грустно смотрел на друга и пытался поговорить. Но тот делал вид, что спит, пряча голову под крыло.
Наконец на исходе третьего дня, уже почти ночью в кабинет Дрангинса ворвался с громким счастливым криком один из алхимиков, и радостно завопив:
– НАШЁЁООЛ!!!
Сунул в клетку какую-то травяную смесь.
Только его быстрая реакция спасла его собственные пальцы от хищного клюва!
Зато через мгновение из дверцы клетки вывалился крупный орел, на подлете к полу ставший злючим, встрепанным, свирепо посматривающим на клетку Малым.
– СССПАСССИБО!!! – почему-то по-змеиному прошипел он, – ну, всё! Им конец! – добавил он отряхнувшись.
Федька, радостно смеясь, прижала ручки к заалевшим щечкам. Малой взял её руки в свои и нежно поцеловал каждую, благодаря свою кормилицу. И возможно, не только её.
– Что делаем, шеф? – уточнил Малой к Дрангинса радующегося вместе со всеми.