– А чем это так пахнет от вас? – Слон, почуяв только сейчас какой-то дивный аромат, приблизился вплотную в Бабану и Звяку. – Что это?

Утренний пикник на берегу реки с круассанами со сливочным маслом и клубничным компотом, солнечный разморенный полдень в гамаке со стаканом шипучего лимонада под уютной кроной яблони, неторопливая прогулка по полю с ромашками и с авоськой спелых персиков, ночные чаепития со свежими пирогами у потрескивающего камина – какие только картинки не приходили в голову от запаха, витающего над – Одуван заглянул в – увы – пустую корзинку.

– Там были блинчики. – Звяк вздохнул и тихонько улыбнулся приятным воспоминаниям. Но мы их съели еще до того, как вы долетели.

– Запах такой, что кажется в этой корзинке побывали все самые вкусные сказки. Что ж, может, там вырастут новые. Да и я, пожалуй, наелся.

– Что у вас тут вообще происходит? – Поля, держась поодаль, только и успевала наблюдать то за исчезновением цветов, то за занятыми шиншиллами, то за Фуком, во сне постепенно скатывающимся с горы тополиного пуха.

– Всё как обычно. – Хрюк раздавил лапой шишку в попытке сделать её больше. – Только с вами суеты добавилось.

Слон тяжело бухнулся на цветы, и, посмотрев вокруг, глубоко вздохнул. Оживление пропало, как и не было. Большие уши Одувана обвисли и легли, словно покрывала, на плечи и лапы. Одуванчик так и оставался в его правой лапе.

– Где ваш дом? – Тихо спросил Бабан, присаживаясь рядом со слоном, и смотря на Полю.

– Наверное, где-то наверху, если я проваливалась вниз. Хотя до этого попадала еще куда-то. А до этого, – Поля рассеянно села в траву, – лучше не вспоминать. Тоже не знаю, была ли дома и был ли он домом вообще.

– Ещё одна запутанная история. – Проснувшийся Фук подлетел сзади.

– Да и я теперь точно не знаю, в какой стороне дом. И на какой планете он, может, и не на этой. Но я обычно чувствую дом, а сейчас чувствую, что он очень-очень далеко.

– Как называется твоя страна, или планета, или что? – Бабан, забыв про блокноты, понял, что прямо рядом с ним начинает происходить какое-то приключение.

– Страна Воздутия.

– Ух ты! – Звяк уже представлял, как он начинает есть запеканку, предварительно полив тягучей ванильной сгущенкой, – Воздутия, Надутия, Передутия. Сейчас, сейчас, мне кажется, могут появиться стихи.

Воздутия или Надутия.

Не разобрались, где она

Эта далёкая страна,

Но она подарила нам слона.

Слон в этом месте совсем горько вздохнул, а Бабан пихнул Звяка в бок так, что тот на мгновение мысленно выронил запеканку. Но быстро подобрал.

– Всё расскажете по дороге домой, или уже дома. Сейчас пойдём к нам. Вам все равно некуда деваться, пока мы ничего не прояснили и не составили план, – у Бабана аж зачесалось левое ухо от слова «план». Ух, как он любил это всё!

Одуван тяжело поднялся и, вздохнув, посмотрел на пушистые облака. Цветов в нём стало в два раза меньше. Зато теперь они могли свободно парить, залетая то в лапы, то в большие уши.

– На тебя можно смотреть, как на мультфильм. – Поля не могла оторвать глаз.

– Или как на успокоительный фильм. – Бабан зевнул.

Пролетающая мимо пчела с двумя вёдрами, как обычно скучала и напевала свою монотонную песню. Как вдруг – цветы! Они танцевали прямо в воздухе, по кругу, влево, и вправо. Песенка пропала, вёдра полетели в траву, чуть не задев Хрюка.

– Бз?

Пчела зависла, но сомнение длилось доли секунды. Она просто не могла не попробовать танцующие парящие цветы и ринулась вперед. Одуван, почуяв неладное, бросился в бега изо всех слонячьих сил. Цветы затанцевали ещё быстрее. Бабан, Звяк и шиншиллы понеслись следом, что-то крича и размахивая лапами. У пчелы потекли слюнки, сдуваемые от быстрого полёта. Слон, завидев вдалеке стог сена, поверил в спасение. Цветы замельтешили совсем быстро, еще быстрее, и вдруг – пропали все разом в огромной желтой колючей траве. Пчела, врезавшись в неё со всего размаху, отпружинила и зависла в воздухе. Ей точно стало понятно, что вообще ничего не понятно.