– Я хочу Вам помочь, – выкрикнула Полина. – Я умею делать абсолютно всё. Лучше всех, – это ложь. Полина не умела практически ничего. А то, что умела, делала плохо. – Дайте мне любое самое сложное задание и я выполню, – она сглотнула, ведь ничего плохого с ней не может случиться. – Любое задание, – повторила она таинственным голосом.

– Он полоумный? – спросил старичок у Тэда.

– Он из лесу вышел. Там они все такие.

– Нет у меня задания, – сказал старичок, но смотрел на Полину с проблеском интереса.

Найди проблему! И найди решение!

Полина сотый раз осмотрела комнату. Ничего в ней нет. Но что есть? Что вообще есть в этой тюрьме и во всём этом городе? То, к чему Полина немного привыкла. Но всё ещё чувствовала.

Запах. Повсюду витал запах.

Так. Тюрьма, пленники, еда, туалет. Где он? Собрав все извилины в кучу, бросив в них разрозненной информацией о замках, Полина вспомнила, про параши. Это проблема? Нет. Их же кто-то выносит. А если у них нет вёдер? А может, у них есть канализация?

– Говно, – сказала Полина, надеясь, что если проблема существует, старичок сам выведет на неё.

– Говно? Что, говно?

– У Вас есть говно?

– Оно у всех есть?

– Нет, здесь, в Вашей тюрьме?

– Да, – старичок мягко улыбнулся.

Тюрьма явно не его. Льстить ему что ли надо? Тогда примет на работу?

– Я могу его убрать.

– Куда?

– А куда вы его убираете?

– Никуда. Лежит в подвале.

Ээээ. Канализация есть?

– Его можно вывести на землю и удобрить её. На следующий год вырастет хороший урожай.

– Чего?

– Говно – волшебное лекарство для посевов, – Полина постаралось перевести на понятный язык слово удобрение.

– Волшебное? – старичок испугался.

– Нет, – Тэд вмещался. – Не волшебное, а лечебное.

– Да, лечебное, – поправилась Полина. – У Вас есть земля?

– Да, – старичок что-то вспомнил.

– Урожай хороший?

– Нет.

– Если вылить на него много говна, потом перекапать, то на следующий год урожай будет хорошим.

Старичок молчал. Думал.

– Хорошо.

Подвал оказался настоящий. Тёмный, страшный, мокрый, с крысами.

После того, как они с Тэдом покинули кабинет главного стражника, шли молча.

Тэд о чём-то думал. А может, и не о чём.

А вот Полина думала. Усердно думала о том, что ей предстоит. Идею она создала, а как её теперь реализовать? Идея выглядела литературной. Совершенно умозрительной. В кино должен последовать эпизод, когда она хоп, и стала стражником. Но сейчас не кино, а какая-то странная не то жизнь, не то жизнь-сон. И ей предстояло реализовать то, что она придумала. И как-то не верилось, что она способна… вычерпать дерьмо из ямы.

В своей чистой и очень аккуратной жизни она такого никогда не делала. Не потому что лентяйка или чистоплюйка, нет. Не сталкивала её жизнь с такой необходимостью. Её мир не нуждался в таких операциях. И что теперь делать?

Бабушка говорит, что никогда не надо сдаваться. Но она ничего не говорила по поводу того, что делать, когда надо делать что-то невозможное. Видимо, бабушка предполагала, что невозможного не существует?

Полина попыталась вспомнить самое невозможное из того, что ей пришлось сделать. И ничего такого вспомнить не смогла. Сложные задачи, типа выступить на большой сцене в Москве, она решала. Но это задача. И от Полины требовалось сделать всего лишь то, что она хорошо умеет делать, станцевать и спеть. Только не там, где обычно, а в другом месте. И Полина сделала. А это не сложно. Немного страшно. Но не сложно.

А больше ничего сложного она не помнила.

Кошмар с родителями и неудачные попытки бороться с ним, а потом со слезами? Но он всегда был в её жизни. Полина не помнила времени, чтобы ей не снились родители. И чтобы на её глазах не взрывалась мама, она тоже не помнила. В итоге Полина научилась понимать, что она во сне. И таким образом справилась со страхом. Но нельзя сказать, что она победила. Да и заняла эта работа несколько лет.