– Обыскать и обезоружить, – ткнул в меня пистолетом Климов и мне мигом вывернули карманы и выдернули из-за пояса ТТэшник. В карманах у меня ничего не нашли, а за эту минуту подполковник отошёл от вспышки гнева и мотнул пистолетом на пенёк, буркнув: – Садись, – и сунул моё удостоверение в нагрудный карман гимнастёрки. Потом, со словами – Мы ещё тут поговорим – отослал подчинённых.

– Стрельнуть я тебя ещё успею, но мне вот дюже интересно – Откуда у тебя такие обширные познания об особых отделах? И о вопросах, которые они будут задавать? Может, действительно ты засланный казачок? Это я могу тебе тут про особые отделы многое чего рассказать, а не ты молокосос.

Мне стало совсем неуютно и понятно – про себя он решение принял и далеко не в мою пользу. И жить мне осталось совсем немного. Но пока живой, надо бороться за свою жизнь. А если пистолета нету, то нужно бороться словестно: – Да вы даже не представляете, насколько больше вашего могу знать и об особых отделах, и о многом другом. Я, конечно, несколько сгустил краски насчёт «по мордасам вам»… Хотя…, не исключаю. Ребята там нервные и ищут, прямо копают – кто виноват в военных неудачах? Но вот вас-то проверят, бойцов ваших и отправят дальше воевать. Правда, в вашем личном деле сделают поганую отметочку – был в окружении. И она, отметочка, долго будет мешать вашей карьере и жизни. А вот я по мордасам, по почкам и печени получу и это точно. И будут бить меня по оным местам не только кулаками, но и ногами. И прежде чем поставить к стенке, как немецкого диверсанта, много чего болезненного испытает мой организм. А мне это Надо?

– Красиво и складно говоришь, – почти ласковым голосом и снисходительно проворковал подполковник, – даже удивительно, что молодой человек из глухой провинции, далёкий от нашей советской реальности, может так много знать, чего он не должен знать… Хочу тебя успокоить – ничего этого не будет. Ни по мордасам, ни по почкам и печени. Сейчас позову красноармейцев, покажу удостоверение полицая, скажу что вот он и есть брат начальника полиции и поверь мне – каждый из них захочет привести приговор в исполнение. Стрелять тебя не будем. Жалко пули, а вот мой подчинённый красноармеец Шипко шибко умеет ножиком орудовать. О…, как складно получилось – «красноармеец Шипко – шибко умеет….». Вот он тебя, также складно, как барана…. Так что давай, чтобы оправдать лёгкую смерть, колись дальше. Меня особо интересует – где можно взять, помимо этой вшивой деревни, нормального оружия и боеприпасы? И так я слушаю.

Да…, охереть, как я влип. На голом месте. И ведь кончат. Вон пистолет, как держит и не дёрнешься. Завалит сразу. Что же делать? Поверить, он мне уже не поверит. Остаётся только убедить его, что я им нужен живым. И тут есть только один вариант.

Я положил руки на колени и стал сражаться за свою жизнь: – Хорошо. Я делаю вам предложение и завтра к утру у вас будет нормальное оружие…

Климов рассмеялся и прервал меня: – Тимофей, я не поверю не единому твоему слову и обещанию. Так что не старайся и не принимай меня за простачка.

– Юрий Сергеевич, вы сначала выслушайте меня, а потом делайте выводы.

– Ладно… Валяй.

– Но для того чтобы вы приняли моё предложение, хочу рассказать о вашем ближайшем будущем, для того чтобы вам было проще принять моё предложение.

– Слушаю, только не надо мне страшные сказки рассказывать. На ночь я бы может и забоялся, а сейчас день….

– Я не сказки рассказываю, а борюсь за свою жизнь. Я могу продолжать? – Увидев молчаливый кивок, продолжил, – Ладно. Верю, что ваш Шипко, качественно меня заколет. Верю. Но тогда, чтобы иметь большие шансы заиметь оружие деревенских полицаев, вам придётся идти в деревню не ночью, а днём. Что сразу понижает ваши шансы или сводит к нулю.