На улице не осталось и следа от утреннего происшествия. Инвалидная коляска у нас в лаборатории, моя машина – в сервисе. Слава богу, в доме есть свет, можно воспользоваться лифтом, а не ползти пешком до шестнадцатого этажа.

В квартире необычная тишина, только туда-сюда снуют опера, да кучка родственников собралась на первом этаже в уголке. Все испуганные, какие-то странные, обмениваются взглядами, словно заговорщики. Интересно, они все что-то скрывают, или это только так кажется? Мрачно здороваюсь с ними, взглядом определяя, что все члены семьи в сборе.

Подхожу к Климу, спрашиваю вполголоса:

– ДНК у всех взяли?

– Вплоть до горничных.

– А с лоджии и в комнате старухи?

– С лоджии сразу, в комнате еще работают. Там же отыскали целый аптечный арсенал и сразу отправили в лабораторию для изучения.

– Камеры?

– Исключено, Марго! Преступник очень хорошо все рассчитал. Информация от энергосбыта на доске объявлений появилась за неделю до отключения света в доме – шел ремонт линии.

– Ремонт? Дом же новый?

– Намудрили что-то, вот и пришлось ремонтировать.

– Может, кто-то договорился с ними об этом ремонте, бабла там заплатил, я не знаю…

– Выясним… Но вряд ли. Просто преступник правильно рассчитал – это очень удобный момент для того, чтобы осуществить задуманное.

– Хорошо. Пойду, поговорю с ними.

Клим идет помогать оперативникам, а я подхожу к семейному клану, каждый член которого смотрит на меня враждебно и в тоже время, с интересом.

– Здравствуйте! – представляюсь я – я полковник Жданова Маргарита Николаевна. Сейчас мы с вами побеседуем без протокола, а в дальнейшем каждый из вас будет повесткой вызван в Следственный Комитет. Кратко обрисую вам ситуацию…

Когда они узнают о том, что среди них присутствует тот, кто отправил «летать» самого старшего члена их клана, они начинают возмущаться. Высокий, широкоплечий мужчина с густой бородой и кудлатой, словно нечесаной головой, рычит:

– Да что вы себе позволяете? Наша семья – просто образец семейных ценностей и традиций!

– Я поняла это, еще когда разговаривала с вашей сестрой, Гурий Александрович – парирую я – но должна вас разочаровать – Генриетта Аверьяновна ну никак не могла самостоятельно сначала сама сигануть в окно, а потом отправить вслед за собой свою инвалидную коляску! Кстати, Гурий Александрович, где вы были между, скажем восемью сорока пяти утра и девятью тридцатью?

– Как это где? – рокочет он – а разве сестра не сказала вам? На работе, в нашей семейной корпорации!

– Кто еще был с вами из членов семьи?

– Муж моей сестры, мой зять, Иннокентий Савельевич Дубинин и мой сын Самуил Гурьевич Соболевский.

– Вы все были в одном месте? Можете утверждать, что каждый из этих людей находился на своем рабочем месте?

– Да вы что – с ума сошли? Вы на что намекаете?

– Пока ни на что. Скажите, Аполлинария Александровна, у всех членов семьи есть ключ от входной двери?

– Да – неуверенно отвечает она – конечно, у всех. Ну, вот только моя дочь, Лукерья, недавно потеряла свой комплект… Пришлось делать новые, не вставлять же замок.

Я думаю про то, что они и дверь новую, при желании, могли бы вставить. Похоже, средняя дочь Генриетты очень прижимиста в финансовых вопросах.

– Я вас покину на минуту – подхожу к Климу – Клим, надо проверить замок входной двери и тщательно снять отпечатки с наличников.

Он понимающе кивает. Да уж, предусмотреть надо все… Мало ли что могло произойти в таком большом семействе.

– Так – говорю я, вернувшись к членам семьи – то есть дома оставались Аполлинария Александровна, ее дочь Лукерья, сын Филарет, жена Гурия Александровича Злата Сергеевна, дочь Евлампия Александровна, сестра Манефа Аверьяновна и ее дочь Руфина Дмитриевна. Все верно, я никого не упустила?