Я мотала головой, я не соглашалась с Мариниными доводами, но в глубине души я понимала, что Марина права насчёт Ильи. Он такой блестящий Мистер Х, а есть ли в его сердце местечко для меня.

«НЕТ, С КРИКОИНОМ!»

Жизнь холостых офицеров в Северодвинске протекала достаточно бурно. Архангелогородские блондинки добры и отзывчивы, они прекрасно скрашивают досуг холостого офицера. Встретить женщину, с которой приятно провести время, всегда можно в центральном ресторане города « Белые Ночи», коротко РБН. А так как утка Валеры Хомича стояла у меня уже поперёк горла, я любил ужинать в РБН.

Каждый вечер в ресторане играла живая музыка. Ребята в музыкальной группе были заметные, значительные личности, звёзды городского масштаба. Один из них, умник, наслушавшись рассказов какого-то посетителя, зэка в анамнезе, решил ввести себе в крайнюю плоть вазелин, и к несчастью занес инфекцию. Его любимый «прибор» отёк, опух, воспалился. Его привели ко мне. Он трясся от боли и страха.

– Доктор, делать будешь с новокаином?

– Нет, с крикоином!

С большим трудом мне удалось удалить его «тюнинг». После этого я стал лучшим другом музыкантов. А анестезия под названием «крикоин» вошла в обиход моих пациентов.

Иной раз после закрытия ресторана музыканты меня приглашали посидеть с ними вместе за «достарханом», то есть за столом, который накрывал дежурный повар. К полуночи мясо в бульоне для первых завтрашних блюд уже было готово, и разваренные мослы изымались из общего бака и большой горкой были разложены на тарелках. Водка под такую закусочку лилась рекой. Как много за этими посиделками я узнал о роке и джазе. С ребятами- музыкантами я отменно отдыхал от дневного напряженного графика.

Мне командованием было разрешено госпитализировать гражданских пациентов. Ещё на кафедре в Академии я начал писать диссертацию по применению органо-сберегающих операций при желудочных кровотечениях, то есть я не проводил резекцию желудка, а делал ваготомию с пиролопластикой, при которой смертность пациентов уменьшалась в разы, от 86 до 19%.

У меня здесь в госпитале появилась хорошая возможность продолжить, то что было моей специализацией на кафедре.

Северодвинск относительно небольшой, поэтому молва обо мне быстро разнеслась среди горожан, отбоя от больных не было. В бухгалтерии имелась статья затрат на консультации посторонних специалистов, а под боком был Архангельск с его мединститутом. Я перезнакомился со всеми заведующими кафедрами хирургического профиля и три раза в неделю в семь утра госпитальная машина уходила в Архангельск за кем- нибудь из них, и к десяти утра тот или иной заведующий кафедры был у меня в операционной.

Больных я готовил заранее. Так я улучшал свои практические навыки в узких хирургических специальностях нейрохирургии, в пульмонологии, урологии, гинекологии, травматологии, в сосудистой хирургии. Я постоянно учился, набирался опыта, стал оперировать гражданских больных, не только по теме своей диссертации, но и с другими хирургическими заболеваниями.

Скучать мне не приходилось, никогда не знал, что приключится в любое время суток.

Вернулся я из ресторана с милой пассией, с которой хотел провести приятную ночь, но позвонил дежурный по госпиталю и доложил, что надо срочно брать операционную бригаду и лететь на Соловки. Там мичман выстрелил себе в грудь из пистолета и до сих пор, «зараза», жив.

Мы загрузили укладки в автомобиль и добрались до пристани. Я, Фердинанд анестезиолог и Лариса операционная сестра на катере командира базы двинули по Белому морю к Соловкам, а точнее к острову Жижгин, входящий в Соловецкий архипелаг.