Изви Пак за её открытие тут же вписали в команду на «Человечество» ещё даже до того, как был утверждён конечный план постройки корабля. Власти надеялись, что, избавившись от Изви, они смогут погасить пожар недовольства, причиной которого она невольно стала. Вдобавок вместе с ней в грузовой манифест внесли и наиболее ценных представителей ксенофауны. Кто-то в руководстве решил, что европейские многоклеточные могут быть полезны при колонизации, а Изви не возражала против такого мышления. С собой она взяла только двух братьев, один из которых был рекламным агентом, а второй – банковским служащим. Кровь и плоть будущей колонии.

Последним был доктор Макс Кравиц. Трудно было сказать, откуда он точно прибыл на корабль, потому как последние лет пятнадцать Макса Кравица носило по всей Солнечной системе. Кавенкур прочёл в его личном деле всю историю перемещений доктора, из которой выходило, что он побывал на шестидесяти трёх космических объектах. Это был безусловный рекорд, так как андроид не знал иных случаев, когда человек вёл столь активную жизнь. Макс был востребован везде: от планет до номерных станций. Доктор нигде не задерживался больше нескольких месяцев, но было похоже на то, что всех и его тоже устраивало такое положение вещей. Везде ему были рады и нигде насильно не держали. Андроида заинтересовала специальность Макса Кравица и в его деле была запись о том, что он дипломированный хирург, но сфера его профессиональных интересов вышла далеко за пределы обычной хирургии. Макс Кравиц имел опыт в самых разнообразных видах операциях и мог спокойно пересадить чуть ли не любой орган. Так что если у вас отказало сердце, и рядом оказался Макс Кравиц, то считайте, что вам повезло! А если сердце не отказало или рядом не оказался гениальный доктор, то что уж тут поделать – не везёт. Вместе с доктором среди пассажиров летел его маленький сын, который похоже путешествовал вместе с отцом повсюду. Вероятно, полёт на Офелию будет их последним перелётом.

Дюжина человек в консервных банках – надежда всех пассажиров «Человечества» на благополучный полёт. Кавенкур оглядел ещё раз всё помещение. Раз в месяц андроид проверял и все вспомогательные системы в отсеке, хотя в его инструкциях этот пункт отсутствовал, но он решил проявить инициативу.

Кавенкур отправился на капитанский мостик, где он предпочитал находиться, пока не был занят проверкой оборудования или состояния людей в гибернационных камерах. Мостик был хорош тем, что именно на нём постоянно что-то происходило: системы вырабатывали и распределяли энергию, контролировали разнообразные процессы и следили сами за собой.

Глядя на многочисленные панели, Кавенкур на мостике ощущал себя кукловодом в гигантском театре марионеток. Маленькие процессоры центральной системы отсчитывали единицы и нули, направляя миллионы тонн стали и тысячи людей в бездонном космосе на немыслимой скорости. По цепям шло могущество, сканеры отслеживали праведность, по трубам текла жизнь, в резервуарах находился покой. Корабль был похож на рай. Настоящее, подлинное царство Бога, в котором всё устроено в величайшей степени разумно и никакая, даже самая мельчайшая деталь не смеет выбиться из этой вселенской гармонии. Кавенкур взирал сверху на свой рай и ощущал, что даже если бы не было его, то рай жил бы и без него. Бог мог бы быть и мёртв, но он жил и с ним приходилось считаться.

Но иногда Богу нужно было время на отдых; для Кавенкура наступило время седьмого дня. Андроид отвернулся от панелей и направился к самому дальнему терминалу, который был обесточен. Он сел за него и вошёл в режим ожидания, в котором ранее поглощённая и уже обработанная энергетически насыщенная пища начала распадаться и выделять энергию, которая питала андроида. Их строили совсем похожими на людей. Первые модели ещё заряжались от энергосетей, но, впоследствии от этого решено было отказаться. Кавенкур мог есть обычную человеческую еду и её ему бы хватало. Андроидов даже научили изображать сон, чтобы сделать их ещё более человечными. Конечно, Кавенкур мог и часто обходился без «человеческих излишков», каковыми были сон и некоторые другие вещи, свойственные людям, однако, сейчас, во время полёта, не было никакой нужды пренебрегать человечностью. Делать было нечего и можно было поиграть в того, кем Кавенкур и задумывался своими создателями – идеальным помощником.