- Вот как? – хмыкнул врач. – Ну, тогда не говорите. Скажите, что вообще ничего не помнит.

- Да, но зато сегодня в справочное звонил какой-то мужчина и спрашивал, как ее самочувствие. И назвал имя и фамилию, которые на билете.

Врач помолчал немного. Мне показалось, что он непременно должен в этот момент нахмуриться и качнуться пару раз с носка на пятку.

- Вот об этом обязательно расскажите. Он что-нибудь еще говорил? Может, кто он такой – ну там, родственник, сослуживец?

- Нет, просто спросил, в каком состоянии Марина Слободина.

- Могли бы меня позвать хотя бы.

- Вы были на обходе.

- В конце концов! – взорвался врач по имени Игорь Палыч. – Больная без сознания, в тяжелейшем состоянии, ее никто не опознал, никто не ищет. Звонит человек и интересуется ее состоянием, и никому нет дела.. У меня просто слов нет, одни буквы... нехорошие. Могли бы попросить его приехать, что ли. Передайте им, если еще раз позвонит...

- Я поняла, - вздохнула медсестра. – Передам. Сейчас позвоню и скажу…

Недослушав ее причитания, врач куда-то пошел по коридору, а Галина Степановна вернулась в палату. Почему-то мне не хотелось, чтобы она поняла, что я слышала их с врачом разговор. Поэтому закрыла глаза и сделала вид, что сплю. И незаметно уснула на самом деле.

12. 11

После возвращения из Парижа Денис нет-нет да и ловил себя на мысли о Вере. Впрочем, это и мыслями-то назвать было трудно. То вдруг вздрагивал, увидев идущую по улице темноволосую худощавую женщину. То улыбался, наблюдая за деловито семенящей таксой. А потом наткнулся на Верин адрес электронной почты в контактах. Посидел, подумал, кликнул мышкой на кнопку «Создать» – появилось окошко сообщения.

Он набрал «Привет!» и мучительно замер. Прошло пять минут, по экрану монитора поплыли яркие рыбки. Сердито толкнув мышку, Денис вернул окно почты и... выключил программу.

О чем писать-то?

И вообще, раньше надо было думать.

Эта мысль его даже испугала. Вот как, значит, дело обстоит...

Вера и Инна...

С одной стороны, не мешало бы хорошенько поразмыслить. А с другой, думать в этом направлении совершенно не хотелось. Действительно, поздновато. Как в анекдоте: умерла так умерла.

Или все-таки не поздновато?

Бред какой-то!

Денис полистал снимки в фотогалерее и нашел тот единственный, на котором была Вера. Она вообще не любила фотографироваться или сниматься на камеру. Тогда они ездили с друзьями на пикник в Кавголово. Веру с превеликим трудом удалось втащить в кадр. Вот и получилась она такая – то ли сердитая, то ли смущенная. Волосы растрепаны, в руках бутылка, из которой поливала угли на мангале. Вопреки утверждению, что шашлык дело мужское, в их компании лучше Веры никто с этим не справлялся. Она вообще умела многое из того, что обычно свойственно мужчинам, да и характер у нее был скорее мужской. И при все этом Вера оставалась очень женственной и привлекательной.

Увеличив снимок, Денис рассматривал Верино лицо и вдруг понял, что, хоть внешне Инна ничуть на Веру не похожа, но все-таки, все-таки... Определенно что-то общее есть. Может, поэтому его так сразу к Инне и потянуло?

Странно это все, очень странно. Никаких особо пылких чувств он к Вере не испытывал, скорее дружеские. Ну да, любовью, к обоюдному удовольствию, занимались, и вообще им было хорошо вместе. Но, к примеру, жениться на Вере Денису и в голову не приходило.

А зря, наверно, не приходило. Она-то к нему относилась гораздо серьезнее, чем он к ней, хотя старалась этого не демонстрировать. Может, и на работу во Франции согласилась с такой готовностью, потому что понимала бесперспективность их отношений? С глаз долой...