Часа в четыре летит кавалькада черных машин. Все первые лица области во главе с первым секретарем В. А. Купцовым. И Дрыгин, уже пенсионер, с ними.
Накрыли столы. Подняли бокалы. С великой осторожностью чокнулись, чтобы на улице было не слыхать.
Вместо банкета тайная вечеря получилась.
Каждое ведро – на учете
Одно время было модным лечиться овсом. Логика прямая: лошади овес едят и вон какие здоровые живут. Жена одного корреспондента центральной газеты тоже решила попробовать овсяной диеты. Посылает мужа в деревню за этим натуральным продуктом. Тот до «Родины» доехал, в контору пришел, а вот к самому Лобытову обратиться постеснялся: стоит ли за такой мелочью тревожить председателя крупнейшего хозяйства.
Пошел по низам. Так и так, говорит.
– Сделаем, какой разговор, – отвечают в низах.– Вот только к Михаилу Григорьевичу за дозволеньем сходим.
И верно, пошли к Лобытову.
– Корреспондент, – говорят, – овса просит. Дадим, или как?
– Отчего не дать хорошему человеку? Пусть выпишет в бухгалтерии, оплатит. Квитки возьмет и на склад едет получать, – соглашается Лобытов.
Выписал корреспондент бумаги, оплатил, поехал на склад.
Птицы под крышей парят, как в поднебесье. Сусеки забиты под самые стропила.
Кладовщица бумаги приняла, отвесила корреспонденту полпуда овса, а вот куда его высыпать, не нашла: у корреспондента тары не оказалось.
– Ладно, – говорит, – возьмите наше цинковое ведро. Только с возвратом.
Уехал корреспондент с овсом поправлять здоровье. А, наверное, год спустя присваивают Лобытову вторую Звезду Героя. В колхозе по этому поводу – митинг. Все начальство, все видные сколько-нибудь деятели, вся пресса и телерадио в «Родину» катят. Едет и наш знакомый.
Вокруг Лобытова столпотворение чинов и авторитетов. Еле очереди дождался:
– От имени и по поручению разрешите Вам, Михаил Григорьевич…
– Погоди, погоди, – остановил его Лобытов.– Скажи лучше: ты мне ведро цинковое привез?
Отдыхаю на работе
Михаил Григорьевич был уже в преклонных годах. Присылают ему на выучку группу слушателей высшей партийной школы.
Мужики – кровь с молоком. Пожалели Лобытова: такое хозяйство вести – не башкой трясти.
– А чего мне уставать? – отвечал спокойно Лобытов. – Я на работе отдыхаю. Приду, посижу – и домой. У меня специалисты работают. А я так, руковожу…
На выходные стал собираться на охоту. Стажировщики приступились: возьми да возьми. Потом и сами были не рады, так загонял их старик по лесу, что еле ноги приволокли.
– Ничего, – говорит, – на работе отдохнете. Главное там процесс запустить, а потом все само собой пойдет.
Два Лобытова
По закону дважды Героям Социалистического Труда на родине устанавливали бюст.
Вылепили и Михаила Григорьевича, отлили в бронзе, водрузили на гранитный постамент у колхозной конторы.
Не любо было такое соседство председателю. Выглянет в окно:
– И чего этого идола тут взгромоздили! Эстолько денег вбухано.
Деньги, хоть и не колхозные тратились, а все равно жалко.
Немного погодя снова выглянет:
– Опять вороны мне все голову обляпали!
На своих дрожжах
Вечер в овчарне
Директор совхоза «Вохтога» Валентин Владимирович Зажигин был человеком в области известным, орденоносным, совхоз его числился в десятке лучших.
В. В. Зажигин. Он и в мирной жизни оставался танкистом.
Как-то во времена всеобщей борьбы с алкоголем пригласил он меня с товарищами отужинать в совхозной овчарне. Чтобы любопытных глаз меньше было.
Рядом с овчарней стояла неказистая, просевшая венцами избушка водогрейка. В избушке была маленькая комнатка с отклеившимися обоями, лавками вдоль стен и большим деревянным столом.