Поль Мартан и волшебная лупа Жорж Александр Ваган

© Жорж Александр Ваган, 2019

ISBN 978-5-4496-8547-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Родился я 21 декабря 1973 года в городе Тбилиси, столице Грузии, одной из республик тогдашнего Советского Союза, в семье, как часто принято называть в современной истории, диссидента Алика Арутюнова (1938‒1978). Он был известным в СССР фотографом, оставившим после себя множество учеников, но, как мне теперь представляется, никакого особого диссидентства в нем не было, а было просто проявление свободного духа и воли, не столько противопоставление себя обществу, сколько отстаивание своих идеалов и невозможность поступиться ими. С такими людьми, зажатыми обстоятельствами несвободы, близким бывает очень нелегко: ведь им приходится принимать на себя искры, вырывающиеся из огненной души…

Мой отец погиб, когда мне было 5 лет. Мать осталась с тремя детьми на руках. Я помню ее голодные обмороки… Вообще женщина тогда была беззащитна. Во-первых, существовала угроза, что государственные органы отберут детей, во-вторых, одолевал постоянный страх за ребенка в связи с опасностями, через которые неизбежно проходит подросток.

На жизнь нашей семьи большое влияние оказал человек, сыгравший важную роль в моей судьбе, – мой отчим Александр Барсегов. Приблизительно в двенадцатилетнем возрасте я прочитал несколько книг, которые, видимо, и определили мою судьбу: то были «Мемуары» Франсуа де Ларошфуко и его же «Максимы» – сборник афоризмов, составляющих цельный кодекс житейской философии. Видимо, от них я и подхватил вирус мизантропии и цинизма, мучивший меня всю жизнь и не оставляющий доныне. В тот же год я прочел и «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, где моим любимым героем стал спартанский царь Ликург.

Не могу сказать, что читал много, как дети из моего окружения, да и любовью к чтению не отличался, но тем не менее, благодаря Александру Барсегову, читал регулярно. Не было такого промежутка времени, когда я ничего не читал.

Вообще в формировании личности большое значение имеют наглядные примеры, которые, словно на фотографии, отпечатываются в памяти детей. Из огромного объема слов лишь несколько фраз поселяются в ней навсегда. Для меня такой памятной фразой моего отчима стала: «Я последний монах правды».

Он ушел из нашей жизни, как бы выполнив до конца свою миссию: помог матери вырастить нас. И, как волки уходят в сторону от стаи, чтобы умереть, скончался вскоре после расставания с нашей семьей.

К тому времени я окончил Тбилисский машиностроительный техникум и переехал в Москву учиться бухгалтерскому учету и финансам в Плехановской академии народного хозяйства. Вскоре я оброс связями и мне один из моих тбилисских знакомых предложил участие в его делах. То были простые торговые дела, и хотя они заняли короткий период моей жизни, все же человек, стоявший во главе, Паата Гагнидзе, вселил в меня уверенность, что я смогу добиться всего, если захочу. И действительно, вскоре я начал собственный бизнес, которым занимался до 2005 года. Я успел пожить три года в Милане, немного в Гамбурге…

А затем в моей жизни произошел резкий поворот. Слова Христа: «Кто хочет идти за мной, оставь всё и следуй за мной» – я принял со всей горячностью и, познакомившись с добрым болгарским епископом, остался помогать ему. То были три года работы в центре реабилитации людей, оказавшихся в тяжелых обстоятельствах – либо в результате пьянства, либо после освобождения из мест заключения. Оттуда я вынес один очень важный урок: всё, что действительно нужно людям, – это любовь, и они компенсируют ее нехватку чем могут. Но за эти три года мои дела пришли в такой упадок, что вскоре я сам стал нуждаться, как и мои подопечные.

Моя жена и пятеро детей тем временем жили в Париже, куда епископ Московской церкви пригласил меня в качестве будущего священника. Нам выделили дом, и поначалу все шло хорошо, но затем я вынужден был оставить семинарию. Как Иосифу, чтобы стать первым после фараона, пришлось покинуть семью, хоть и не по своей воле, так и нам пришлось начать скитаться. Друзья, кто как мог, оказывали нам гостеприимство. Наконец, мы чудом попали сперва в дом грека Афанасия, который проявил не виданную мною доселе доброту, а затем и в саму Грецию, где я познакомился с человеком, который принял мою израненную семью и меня как собственных детей и оказал нам всестороннюю помощь.

Это был архимандрит Дионисий. Вокруг него я увидел множество людей, чьи судьбы взрастали в добродетели и цвели словно райский сад. Главный принцип, который я усвоил: всё, чего от нас ждет Бог, – это чтобы мы были счастливы, а дела наши должны быть естественным продолжением наших добрых побуждений. «Не жертвы хочу, но милости». И вот тогда я начал сочинять сперва маленькие притчи, затем истории… и сам не заметил, как вдруг сочинение книг стало моим основным делом…

О Тбилиси, моем родном городе, я скажу, что называю его Парижем Кавказа. Это и вправду так: платаны, парки, набережная роднят эти два города. Когда я переехал в Париж, то почувствовал, будто это мой родной город. Я жил какое-то время на улицах Санжер и Консейе Коллиньон.

Одним из главных писателей для меня стал Монтень. Он как бы завершил круг формирования моих мыслей, по крайней мере на нынешнем этапе жизни, за что я ему очень благодарен. «Я живу со дня на день и, говоря по совести, живу только для самого себя». Сообразно этому взгляду, Монтень считает самыми важными обязанностями человека обязанности по отношению к самому себе; они исчерпываются словами Платона, приводимыми Монтенем: «Делай свое дело и познай самого себя». Могу лишь добавить: и полюби самого себя, ибо кто не любит себя, как полюбит другого?..

В знаменитом романе польского писателя Яна Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагосе» я встретил такую мысль: человеческое сознание есть сумма накопленных впечатлений, чем больше их у него, тем оно сложнее и богаче и способно выстроить свою историю в самой замысловатой форме. К этому я добавил бы, что при определенных условиях конкретные люди место и время могут стать ингредиентами будущего «большого взрыва», и когда они достигают критической массы, происходит то, что случилось со мной, когда я взялся за написание сказочного романа о рождественских приключениях Поля Мартана.

«Поль Мартан и волшебная лупа», «Поль Мартан и Орден Вифлеемской Звезды», «Поль Мартан и корона семицарствия», «Поль Мартан и кольцо рыбака» – это четыре рождественские истории, случившиеся с главным персонажем в течение его жизни. Повествование начинается в последний учебный день уходящего 1973 года, когда Полю было 11 лет, и доходит до наших дней.

Первой книгой романа о приключениях Поля Мартана стала «Волшебная лупа». Почему так произошло, и что это такое – волшебная лупа?..

Иногда в нашей жизни случается некий разговор, который, словно камешек кремния, высекает искру, от которой возгорается пламя. У меня семеро детей, и я учил их всех быть открытыми миру, приложил усилия для того, чтобы они знали множество языков.

Русский, который является обиходным в нашей большой семье благодаря кузенам и кузинам, бабушке и дедушке.

Французский, который для наших детей является родным.

Греческий – потому что именно с Грецией связано имя главного человека в нашей жизни, который внес новый дух в наше существование, – архимандрита Дионисия.

Немецкий – потому что одной из ближайших его сподвижниц является аббатиса Диодора. Это необыкновенная женщина, и данью уважения и любви к ней стало изучение некоторыми моими детьми ее родного языка.

Грузинский и армянский, которые являются моими родными языками.

Конечно, знание такого количества языков не может не привести к курьезам и затруднениям, особенно в возрасте среднего поколения моих детей – Александра и Христугенны (Геннадия). Он сам выбрал себе это имя, и мы в семье его так и зовем. А слово это в переводе с греческого означает Рождество. И кто знает – может быть, именно его выбор и стал подлинным истоком этой книги. Как бы то ни было, на Рождество 2016‒17 года дети написали письма Пер-Ноэлю с просьбой о подарках. И вот как-то вечером, когда мы со старшими детьми обсуждали их просьбы, жена – мой ангел, моя Муза и главная вдохновительница моего творчества – вдруг заявила: «Чтобы разобрать письма Александра и Христугенны, Пер-Ноэлю потребуется волшебная лупа». Пьер, мой второй сын, который послужил прообразом брата главного героя книги, был тогда выпускником лицея. Он подхватил эту мысль, а затем мы с Тиграном (прообраз Поля Мартана) развили ее и набросали короткую историю, ставшую эскизом ко второй главе книги, – историю гномов. Снова мы о ней вспомнили перед началом лета, когда Пьер собрался покорять Голливуд. И вот перед отъездом мы с ним составили на двух листах некий проект под названием «Волшебная лупа».

Пьер провел в Америке все лето, путешествуя и знакомясь с самыми разными людьми из мира кинематографа. Один из них посоветовал ему написать и издать книгу, а уж тогда он точно найдет того, кто захочет снять по ней фильм. Но по возвращении во Францию Пьер поступил в университет Страсбурга, и времени писать у него совершенно не осталось. Я несколько раз напоминал ему: мол, раз ты обещал, то должен написать. И однажды он вдруг сказал мне: «Папа, а напиши-ка ты сам эту книгу, у тебя получится».