Поль заметил, что на эти слова Харон отреагировал яростным взглядом.

– Но как же все были разочарованы, когда ожидавшее нашего героя прекрасное будущее было загублено. Господин над всеми богами осудил несчастного и обрёк на то, чтобы здесь, у вод Стикса, не видя дневного света, провожать умерших. А идти с ними дальше ему нельзя, лишь меж двумя берегами под властью своего брата Танатоса он должен нести службу, пока не наполнит своей котомки, что отобрал у Эгосфера. Вы, конечно, не знаете того, кто придумал попрошайничество. О, это был великий смертный, но о нём потом, мы уже почти прибыли…

И действительно, лодка, преодолевая течение, приближалась к причалу. Харон ловко пришвартовался, первым выскочил из неё и, натянув верёвку, подождал, пока выйдут пассажиры. Затем спрыгнул обратно и, развернувшись, стремительно направился к противоположному берегу. Поль смотрел вслед несчастному, наблюдая, как лодка борется с течением…

Ну почему, когда у человека есть мобильный телефон и ему звонят, он не берёт трубку хотя бы для того, чтобы сказать, что говорить не может?..

Жан-Пьер уже больше получаса непрерывно набирал мамин номер, но она не отвечала ни на звонки, ни на смски. В молодости ты думаешь о чём угодно, но только не о том, что могло случиться нечто непредвиденное.

Он швырнул телефон на диван и пошёл к холодильнику за утешением.

«Эй, мистер диджей!..»

Жан-Пьер рванулся назад. Обычно он не спешил прерывать модный рингтон, но не сейчас. На экране телефона высветилось: «Мама».

– Алло, ты где? Я до тебя уже целый час не могу дозвониться.

– Я в больнице. Поль чуть не погиб.

– Как мне до вас добраться? Я должен увидеть его: мне обязательно надо с ним поговорить, – затараторил взволнованный неожиданной новостью мальчик.

– Не знаю, удастся ли? Поль не в состоянии говорить, к нему не пускают. Я в Американском госпитале, ты помнишь туда дорогу?

Жан-Пьер хорошо знал, как туда ехать: мама пролежала там три недели, после того как вернулась из поездки в Африку. Тогда он жил у Поля и почти каждый день навещал её.

– Я скоро буду! – крикнул он в трубку и, схватив куртку, выбежал на улицу.

По пути он вспомнил, что ребята, живущие в районе улицы Консейе Коллиньон, неподалёку от Поля, говорили о целой армии полицейских, которые нашли кого-то на старых заброшенных путях. Жан-Пьер всегда избегал этого места. Эта яма с дикими зарослями с детских лет пугала его, когда он гулял с Полем. Неужели именно там это и случилось?..

Он отгонял мысли о возможной смерти Поля: ведь именно сейчас, когда он уже сам побывал в том мире, о котором и мама и дядя с детства столько ему рассказывали, ему так хотелось поделиться своим знанием с человеком, который всё поймёт. Друзья-мальчишки не поймут, а лишь посмеются над его историями…

Когда он бежал сломя голову к станции Буленвилье, на углу его толкнул плечом довольно-таки рослый, плотного сложения подросток. Да ещё и крикнул при этом:

– Эй, осторожнее!

Но Жан-Пьеру было не до него, иначе нахалу непоздоровилось бы. Он лишь презрительно смерил взглядом наглеца и, не останавливаясь, продолжил свой путь. Тот ещё что-то крикнул ему вдогонку, но Жан-Пьер решил, что поквитается с ним в другой раз…

Примерно через полчаса он вбежал в холл госпиталя.

– Вам куда, молодой человек? – остановила его одна из девушек за широкой стойкой. – А, это ты, – узнала она мальчика. – Опять что-то с мамой случилось? – с тревогой в голосе спросила она.

– Нет, тут в реанимации мой дядя – Поль Мартан.

– Подожди, я сейчас посмотрю… – и её пальцы забегали по клавиатуре компьютера.