Томас вытащил из внутреннего кармана куртки яшмовую бонбоньерку, открыл её и достал зелёный шарик.

– Примите это, – предложил он. – И почувствуете себя намного лучше.

– Что за дрянь? – спросила Мэри, попятившись.

– Отличная штука! – заверил Томас.

– Ну давайте скорее вашу пилюлю! Её надо глотать целиком или можно разжевать?

Сосите, как леденец.

Мэри проворно сунула пилюлю в рот и принялась энергично сосать. Не прошло и минуты, как на её лице отразилось радостное изумление.

– Здорово! – вскричала она. – Просто чудо! Чудо! Что это такое?

– Это… Это синтетический препарат, – неохотно ответил Томас. – Он действует как… Неважно! Он делает кожу эластичней.

– А как это чудо называется? – спросила Мэри, на лице которой заиграл румянец, и расцвела очаровательная улыбка.

– Право, не знаю, – отмахнулся Томас. – Я получил эту пилюлю как сувенир от одного оригинала, которому оказал незначительную юридическую услугу. Я вспомнил о пилюле только сейчас, когда увидел ваши мучения.

– Спасибо, милый Томас! Вы меня воскресили!

Благодарная Мэри поцеловала Томаса в щеку.

– Однако, – сказал молодой человек, – я хотел бы закончить рассказ о том, что происходило у вас дома утром, после того как вы ушли.

– А я и не уходила, – Мэри опустила глаза. – Я не ночевала дома, была у Джимми. Теперь мне хорошо, и мы можем поговорить. Здесь рядом есть пивнушка. Угостите меня пивом и гамбургерами? Умираю с голоду!

Мэри ухватила Томаса за рукав и потащила к маленькому круглому сооружению, которое Томас принял за карусель. Внутри было довольно неуютно. За стойкой мрачный здоровяк жевал устрашающего вида сэндвич и шумно прихлёбывал мутное пиво из треснутой кружки. В промежутках он затягивался сигаретой и пускал дым красивыми кольцами. В заведении было четыре столика и ни одного посетителя.

– Здравствуй, Марвин! – вкрадчиво сказала Мэри. – Нацеди нам по кружечке и дай три гамбургера.

Мрачный тип швырнул недоеденный сэндвич на тарелку, вытер руки бумажным полотенцем и проворчал:

– Гамбургеров нет. Пиво кончилось. И сколько тебе лет, конфетка?

– При чем тут это? – спросила обескураженная Мэри. – Мне кушать очень хочется!

– Бери мой сэндвич, – великодушно разрешил здоровяк. – Я им объелся. Такая мерзость! Или вот, завалялась коробка овсяных хлопьев. У них срок годности вышел. Ещё есть клубничный йогурт и сухарики с анисом.

– Дай нам йогурт и сухарики, – попросила Мэри, усаживаясь за столик.

Здоровяк принёс блюдечко с двумя сухариками и два стаканчика йогурта.

– А это кто с тобой? – спросил он, вернувшись за стойку.

– Не твоё дело! – равнодушно сказала Мэри, пытаясь разгрызть сухарик.

– Джимми это точно не понравится, – не унимался Марвин. – Да и мне этот хлыщ не по нутру. Он, что, голубой? Я таких не обслуживаю. Эй ты! Слышишь?

– Заткнись! – взвизгнула Мэри. – Мы хотим поговорить, а ты нам мешаешь!

– Сюда ходят пить пиво, а не чесать языками. Пришли, заказали какую-то гадость, и будут теперь разговаривать, место занимать! А когда ты отдашь должок? За тобой три фунта. И проценты.

– Позвольте, я заплачу, и пойдём отсюда, – подал голос Томас и достал кошелёк.

– Куда это ты собрался? – вознегодовал здоровяк. – Тебе ведь ясно дали понять, что хотят с тобой поговорить. Сиди и слушай, а то и схлопотать можно!

– Да ведь это я собирался кое-что сказать Мэри, – растерянно пробормотал Томас. – Но без посторонних.

– Вот как? Это меняет дело! – одобрил Марвин. – Говори!

Томас вопросительно посмотрел на девушку, увлечённо грызущую сухарик. У неё текла слюна изо рта, но она ничего не замечала.

– Валяйте! – разрешила она после того, как Томас тронул её за руку.