Опешив от такого обращения, Светлана стояла, прижавшись спиной к стене, и растерянно смотрела, как Егор Акимович бегал из угла в угол, визжал и топал ногами.

– Ты кого мне подсунула?! – орал он на всю Управу. – Это же диверсант! Фашист!

Он тряс у нее под носом лист бумаги, подписанный Никитой.

– Ты полюбуйся, что он нацарапал в так называемой Записке. Написать эту пакость он не поленился, а как работать – так его нет. Заявится, как красно солнышко поутру в контору, и потом его только и видели! Ни слуху ни духу. Если не считать вот эту гадость.

Светлана хотела взять листок с размашистой подписью Никиты, но Егор Акимович отдернул руку.

– Умник нашелся. Без году неделя работает у нас! Без понятия в голове, а всё туда же лезет! Поучать других. А вот как работать, так нет его. Так что, уважаемая Светлана Александровна, прежде чем давать советы другим, ему бы самому научиться работать. И прежде всего с людьми. А человек у нас непростой. Очень даже непростой.

Егор Акимович трясущейся рукой схватил графин с подоконника и налил себе полный стакан.

Чтоб ты захлебнулся, подумала Светлана, глядя на его дергающийся кадык.

– Нет, ты только подумай, – продолжил Егор Акимович, обтерев губы ладонью, – работали себе люди преспокойненько, так вот на тебе! Появился самый умный, самый грамотный и самый… трудолюбивый, – Егор Акимович расхохотался. – И всё раскритиковал. Он, оказывается, лучше всех знает, как и что надо делать. Новатор… – Егор Акимович посмотрел на Светлану и закончил: – Хренов.

Щеки у Светланы пылали. А Егор Акимович сел в кресло и обхватил голову руками.

– Ну что ты прикажешь мне делать с твоим протеже? – спросил он, подняв на Светлану глаза.

Светлана взяла себя в руки, откашлялась и сказала:

– Я ничего не могу сказать, пока не ознакомлюсь с документом.

– Пожалуйста. Знакомься, читай. Подожди. Где-то еще должен быть листок. Одного ему показалось мало. Писака.

Второй листок Егор Акимович нашел у себя под столом.

– Нет. Это официальный документ и дать тебе его я не могу, – сказал он, подумав.

– Так что же делать? – растерянно спросила Светлана.

Егор Акимович пожевал губами и сказал:

– Я сделаю тебе копию.

Ксерокс был под рукой, и минуту спустя он протянул ей листки. Светлана схватила их, выскочила в коридор и оперлась о стену.

В висках у нее стучало, ноги подкашивались. Прошло несколько минут, прежде чем она отдышалась и чуть ли не по стенке пошла к себе в кабинет.

Читать опус Никиты у нее не было сил.

С работы она ушла раньше времени, сославшись на невыносимую головную боль.

После кофе боль утихла. Она села в кресло под торшером и положила на колени злополучные листки.

На верхней строке красовалось: «Служебная записка».

Чуть ниже:

«Отчет о проделанной работе и предложения по улучшению работы ДЭЗов».

Светлана принялась читать записку Никиты.

В ней репортер криминальной хроники поделился своими соображениями о том, как сделать тендеры на уборку домов, дворов и улиц прозрачными; как внести ясность в оплату работы сантехников и электриков, сделанной по заявкам рядовых граждан в их квартирах; как сделать так, чтобы краска в подъездах не отваливалась через месяц после ремонта и т. д. и т. п.

Ах, Никита, Никита, никогда не быть тебе начальником над ДЭЗами, с равнодушием бессилия подумала Светлана.

Она сложила листки пополам и порвала их на мелкие кусочки.

Она просидела в кресле до сумерек. Есть не хотелось.

В этот вечер между ними впервые произошла настоящая размолвка.

Увидев Светлану, сидевшую с задумчивом видом, Никита спросил:

– Что-нибудь случилось?

– А разве что-то могло случиться?